Лето в пионерском галстуке

— Хватит! — рявкнул Юрка. — Зачем ты её травишь?! Чего бы она ни говорила, нельзя так унижать!

Он отошел от шока, и ему стало её жаль. Он ничем не оправдывал её, она поступила подло и нагло. Но ещё Юрка видел, как переменился в лице Володя, когда Маше никто не поверил: его брови удивленно изогнулись, а уголки губ на мгновение дёрнулись вверх.

Ира Петровна перевела дыхание, взяла Машу под локоть:

— Пойдём-ка, дорогая, в отряд спать. На первый раз прощаю, но если ты продолжишь свои россказни, я сразу отведу тебя к Ольге Леонидовне и расскажу ей всё про твои ненормальные фантазии… — она потащила Машу обратно к костру. — Ксюша, Поля, идёте с нами. И чтобы тоже держали рот на замке. Володя! Чтобы в час Юра был в отряде!

— Ирин, не говори Леонидовне, — звучал, удаляясь, голос Полины. — Это всё мы виноваты, не дружили с ней, не слушали…

— Вообще-то в том году она правда нормальной девчонкой была, когда с Анькой дружила… — едва слышно заметила Ксюша.

— Посмотрим, как будет себя вести. Маша, хоть слово брякнешь… — конец фразы Иры Петровны утонул в лесной тишине.

Глава 18. Последняя ночь

Володя стоял в ступоре, не шевелясь и не моргая, смотрел на тропинку, по которой только что ушли девочки.

— Эй, всё в порядке? — Юрка подошёл к нему, щёлкнул пальцами перед глазами. Получилось плохо — ладони всё ещё были потными от страха.

Он понимал, что нельзя сейчас позволить Володе уйти в себя — это окончательно испортит их последний вечер.

— Не знаю… — Володя будто очнулся. — Машин выкрик теперь будет сниться мне в кошмарах, но… Я не могу поверить, что мы выкрутились.

— Главное, что выкрутились! Или… думаешь, нет? Думаешь, она расскажет Леонидовне?

— Ирина? Нет, — ответил он уверенно. — Иначе она потащила бы нас с собой. Или ты про Машу? — добавил настороженно. — Думаешь, Маша расскажет?

— Да забоится она. Ладно Ире о таком рассказать, а вот Леонидовне с директором — это куда страшнее.

— Вот именно что страшнее! Если кому-то и рассказывать, то именно им. Они старше и опытнее, они знают, что такое существует. Не то что Ирина.

— Так… ладно. Допустим, расскажет. И что? Получается, что жертва тут я и меня спросят, в самом ли деле такое было? А я отвечу, что Маша врёт! И ты, и Ира… Да все скажут, что Маша врёт — Поля с Ксюшей уж точно не удержат языки за зубами, насплетничают. Выходит, нам с тобой и предъявить-то нечего, никто ведь не пострадал.

— Тоже верно — состав преступления отсутствует.

— Ну так что, идём к иве?

Володя кивнул, выключил фонарь и свернул с тропинки в лес:

— Чтобы больше за нами точно никто не увязался, — объяснил он. — Хотя теперь уж вряд ли…

Ещё через пару минут, когда миновали обрыв, он остановился и стал заводить будильник на наручных часах.

— Ты ничего на костре не оставил?

— А мы больше туда не вернёмся?

— Возвращаться — плохая примета, — улыбнулся Володя и отправился дальше.

С трудом собирая мысли в кучу, Юрка покорно шагал за Володей. Он чувствовал себя виноватым, ведь это он их подставил: не отпросился у Ирины, не уследил за Машей.

— Ну Сидорова, конечно, зараза, — констатировал он. — Это ведь она Иру за нами отправила, больше некому. ПУКи за ней прискакали. Мне казалось, что она увлеклась «ручейком» и не заметила, когда я ушёл…

— Не стоит оправдываться, Юр. Мы уже успели выяснить, что Маша порой бывает отличным шпионом. Кстати, меня очень удивило, что ты за неё заступился. Ты молодец.

Юрка скривился:

— Даже не знаю, что на меня нашло. Мне вроде как стало её жаль… Как думаешь, а Ира наябедничает Леонидовне на Машу? Всё-таки обвинить в таком комсомольца — шутка ли?

Володя хмыкнул и сказал:

— Вряд ли. Просто представь, во что Ирина ввяжется в этом случае. К тому же она — всего лишь вожатая, а не классный руководитель или ещё какой педагог. Тем более что сегодня — последний день, завтра Ирина станет для Маши, по сути, никем, и никто её слушать не будет. Да и Леонидовне эти разбирательства ни к чему, — Володя усмехнулся: — Ей Конева в прошлом году хватило. А почему ты интересуешься?

— Ну… — замялся Юрка. — Правду ведь Поля сказала — заклеймят ещё Машу…

— Беспокоишься за неё? — судя по тону, Володя удивился ещё больше.

— Ну… — снова протянул Юрка. — Хотя я всё равно считаю, что она — ходячее зло.

— Брось, Юр. Она просто влюблённая девушка. Сама по себе её любовь не может быть злом.

Юрка уныло засмеялся.

— Кто бы говорил о зле, Володя! Именно вот такая любовь — зло, а не та, про которую ты говорил. Она ведь тебя шантажировала, пыталась добиться от тебя ответа, а теперь ещё и такую подлость нам учинила.

— Нет, Юра, — упрямо сказал Володя. — Она просто не знает, как нужно любить, она в отчаянии. Её нужно пожалеть, поня…

— Я тоже в отчаянии и тоже не знаю, как нужно любить! — воскликнул Юрка. — Но я почему-то не шпионю за тобой и не пытаюсь делать гадости!

Володя остановился, повернулся к нему и хитро улыбнулся.

— Это потому, что твоя любовь взаимная. Ну-ка вспомни, Юр, кто ещё совсем недавно кидался в меня яблоками?

Юрка задумался, что ему ответить, но придумать не успел — они подошли к броду.