Лето ведьм

А Саша только что не взвизгивала от удовольствия, глядя, как проносятся за окном деревеньки, потом широкая трасса, и наконец появились улочки Городенца. Словно домой возвращается!

Они въехали в центр под звон колоколов Сретенского монастыря. Саша бросила чемодан у ворот и первым делом понеслась к соседнему дому, деревянному, с волшебными кружевами местных плотников – якушей. Нет, не смотрит больше злобным взглядом ледяная царевна, растаяла навсегда, а может и не было ее здесь вовсе, просто померещилась. Русалки-берегини смотрели добро и тепло, словно приветствуя старую знакомую.

Ну, вот и ладненько. И Саша вернулась к дому под радостные крики тети Любы.

– Ну надо же, сподобилась приехать! Я уж думала, забыли вы про нас! А я уж и пирогов напекла, с вареньем, ой, да как же ты чемодан посреди улицы бросила, а украдет кто?

– Конечно, приехала, как же про вас забудешь! А чемодан кому тут красть, и я всего-то к соседнему дому отошла! – ответила Саша сразу на все причитания тети Любы.

Дом на сей раз был выкуплен на весь июнь, и Саше достался номер в деревянном коттеджике на территории, со всеми удобствами и даже микроволновкой.

Странно оказаться здесь летом и одной, как же не хватает Соньки! Саша слопала огромный кусок пирога, запила горячим чаем и, даже не распаковав вещи, отправилась на берег Клязьмы.

Ее сразу окутала волна медового аромата. Какая-то волшебная травка цвела по берегам и погружала и реку, и городок в чистый мед. Грело солнышко, заливались на все голоса птички, ветерок лениво шевелил кроны деревьев в лесу на другом берегу. Девушка дошла до середины понтонного моста, оглянулась на город – бывает же такая красота! Храмы поднимались по холму один за другим, наверху сливался с небом монастырь, еще один виднелся над крышами. Золотом сияли на солнце купола собора, чуть ближе к реке – старые приказные палаты с домом градоначальника, резное крыльцо прямо на реку, на закаты смотрит. Вот ведь место для строительства дома выбрал тогдашний воевода! Прямо как нынешние, самые лучшие места – под коттеджи.

Где теперь дед Василий со своей лошадкой – единственным транспортом для вывоза сыров из дальнего монастыря за лесом? Наверное, нашел себе на лето другую работу. Интересно, поймал он гигантскую щуку? Вот, наверное, потешались над ним русалки: ищи-ищи щуку, да не найдешь! Надо узнать у тети Любы, она точно знает все местные сплетни.

Плеск раздался под высокими ивами, там, где ветки до самой воды и тень висит над омутом. Никого, лишь круги расходятся по воде. Словно угадала русалка Сашины мысли, словно услышала – здесь, я здесь, – разлился переливчатый смех над рекой – или это звонки велосипедов пацанов на другом берегу?

Мимо нее проехал старичок, за ним две девушки – все на велосипедах. На другом конце моста пристроился рыбак с удочкой, а в стороне трое мужиков спускают на воду лодку. Обычная летняя жизнь тихого городка, потерявшегося среди столетий. Как же хорошо!

Неужели еще утром она была в Петербурге, толкалась в суете вокзалов Москвы…

Уже спускались сумерки, легкая дымка наплывала на реку, еще сильнее пахла медовая трава. Резко накрыла усталость и Саша почувствовала, что если немедленно не отправится домой, то уснет прямо здесь, на мосту. И она из последних сил побрела в горку и уже не слышала, как вновь разлился колокольчиком тихий смех над рекой.

Глава 4.

Саша проснулась от непонятного шума, долго пыталась сообразить где она, и что шумит. Вроде в Петербурге… и тут же подскочила, вспомнив, что приехала в Городенец.

– Александра, просыпайся, весь день проспишь! – шум оказался стуком в дверь, тетя Люба заявилась.

Девушка замоталась в одеяло и открыла. Тетя Люба – ну чисто Красная шапочка! – протянула корзинку с пирожками и бутылкой молока.

– Ты ж в магазин не ходила, завтрак не готовила, а где тут у нас позавтракаешь! Вот я тебе горяченького напекла! И молочко свежее, свое, у Маринки беру, у нее хорошее молочко.

Саша обняла тетю Любу, вот ведь женщина, как родную встретила!

– Теть Люба, а вы помните жила тут семья Сергеевых?

– Это каких Сергеевых? Погоди… Это у которых дочка, Маринка, уехала, потом вернулась, работала учительницей, потом опять уехала… Они, что ль? Так мать сама давно уж померла. И Маринка уехала… А тебе чего они понадобились?

– Маринка эта, Марина Павловна, учительница моя.

– Это когда ж успела?

– Когда уезжала, в первый раз, после института.

– Вон оно как! Как жизнь людей сводит!

– Я про мать ее спросить хотела. Расскажите, что про нее знаете.

– Про мать-то? Она из наших, городенецких. Яркова до замужества. Семья известная, из купцов. Испокон веков тут жили. И дом у них старый, купеческий. Людка Яркова замуж за Пашку Сергеева вышла, он после института сюда учителем приехал, вот и дочка учительницей стала. Но Пашка рано умер, Маринка еще совсем девчонкой была. Убили его, ох, шуму было! Как раз на Петра и Павла голову отсекли. Представляешь?

– Как отсекли?

– Как-как! Косой!

– Учителю?

– Ну, да.

– А нашли убийцу?