Лето волонтёра

Полицейский обиделся и замолчал. Через минуту его рация забубнила, кто-то отдал команду, и сержант повёл нас ко входу. Я напряжённо вслушивался, пытаясь поговорить с Гнездом, но, кроме фонового давления, отпугивающего случайных людей, ничего не ощущал.

Видимо, Гнезду было не до нас. Хватало проблем внутри.

У входа дежурили уже другие полицейские, из отдела «Экс» – в силовой броне, неразговорчивые. Мне показалось, что они нас узнали, но вслух, конечно, ничего говорить не стали.

Нас быстро завели внутрь и оставили в небольшой комнате у самого входа. Судя по тому, что там всё выглядело привычно, по-человечески, эту комнату Гнездо использовало для общения с людьми. Столы, стулья, на стенах древние плакаты с животными и рекламой театра зверей…

Мы уселись и стали ждать. По-прежнему молча. Не обсуждая ни время, проведённое в чужой реальности, ни наше возвращение.

То, что происходит дома, остаётся дома.

– Живые!

Отставной генерал Леонид Владимирович ворвался в комнату в одиночку, хотя за его спиной мелькнуло несколько военных.

И похоже было, что он действительно рад нас видеть. Глаза у него были красные, невыспавшиеся, кажется, он тут и впрямь провёл сутки с момента нашего ухода. И пахло от него так, как пахнут старые люди, не помывшиеся один день: кисловатым и затхлым. Только рубашку он сменил на чистую, отглаженную.

– Как? – тряся меня за плечи, спросил он. – Как вы вернулись?

– Помогли, – ответил я. – А вы знаете, где мы были?

Леонид Владимирович покачал головой. Сел на свободный стул. Сказал:

– Рассказывайте!

– Да, есть о чём поговорить, – согласился я. – Только скажите вначале, где Лихачёв?

– Так что, он не с вами? – генерал помрачнел и напрягся.

Как-то мне не понравился его взгляд. С какой-то обидой он на меня смотрел, с напряжением.

Я глянул на Милану. Она кивнула.

– Давайте я расскажу, как всё с нашей стороны выглядело? – предложил я. – Через экран мы попали в другую реальность. В параллельный мир. Это была ловушка, куда мы вляпались, ловушка на Милану. Когда она ушла из нашего мира – её Высший исчез. Но нам удалось… договориться с местными. И нас вернули обратно.

Соображал Леонид Владимирович быстро. Прищурился, глядя на меня, потом спросил:

– И вы решили, что к этой ловушке причастен я?

Я пожал плечами.

– А проход в иной мир тоже я открыл?

– Ну, не сами, конечно. – Моя уверенность в заговоре начала испаряться. – Но вы как-то очень странно всё организовали, неаккуратно. Увели нас от экрана, оставили там Лихачёва, позволили вначале нам отправиться на чужой корабль, потом Милане…

– Высший порекомендовал разобраться, – добавила Милана. – Вы же понимаете, когда он вернётся, а он вернётся…

– И все мотивы поймёт, – вставила Дарина.

Леонид Владимирович размышлял, глядя то на меня, то на Милану.

Потом развёл руками.

Отставной генерал по-прежнему смотрел на меня с лёгким недоумением, и это напрягало.

– Ну да, – сказал он. – Всё было организовано чёрт знает как. Я бы в жизни так операцию не проводил.

Я ждал.

– Максим, вы уверены, что хотите услышать мой рассказ? – спросил он с каким-то напором, явно выделяя слово «вы».

– Леонид Владимирович… – Я вдруг почувствовал себя школьником, которого вызвал строгий директор. И никакого значения не имело, что сутки назад я сворачивал пространство в трубочку, а газовый сверхгигант едва не заставил лопнуть, будто воздушный шарик. – Вы сейчас на что-то намекаете, так?

Генерал кивнул.

– Так вот, я не понимаю этих намёков, – сказал я. – Я хочу услышать ваш рассказ. И девушки тоже. Наверное, у нас какое-то недопонимание… так давайте же поговорим и всё выясним?

Леонид Владимирович вздохнул. Потёр подбородок. Я подумал было, что он колеблется, но смысл от тэни вдруг сработал и подсказал, он в эти секунды готовил свой рассказ. Даже не рассказ – доклад. Ему приходилось докладывать и генералам – когда он сам ещё им не был, и министру обороны, и президенту. Он это умел.

– Трое суток назад мы получили подтверждённую информацию о начале исследования корабля Инсека со стороны американцев, китайцев и европейцев, а конкретно – немцев. Европа действовала прокси, через Бельгию, американцы и китайцы самостоятельно. Меня вызвали… я действительно в отставке. Раньше курировал ряд программ, но стал козлом отпущения, когда Высший прижал Прежних.

– Сочувствую, – сказал я.

– Ничего, это в нашей работе неизбежно. Мы действительно знали о существовании Прежних и смысле работы Гнёзд, но что мы могли поделать? Вылетел по выслуге лет, и на том спасибо. Так вот, меня вызвали и предложили возглавить неофициальное исследование корабля. Пан или пропал.

Я кивнул.

– Ресурсы у меня были ограничены, в первую очередь человеческие, – продолжал Леонид Владимирович. – Велели действовать полуофициально… в общем, «нас там нет». Я обратился к Лихачёву. Он на самом деле мой старый приятель, когда-то я его прикрыл, помог остаться хотя бы в полиции. Игорёк к приказу отнёсся без энтузиазма, он считал, что ушли чужие – и слава Богу. Знаете, какое у него было прозвище?

Подумав, я предположил:

– Лихо?