Лето жизни (СИ)

   Во время каникул большинство школьников работало в лесхозе. Подзаработать самостоятельно хоть несколько монет всегда приятно юному поколению. Лета и Гари, оба младших члена несостоявшейся Рябинкиной семьи, не были исключением и тоже крутились возле своей бывшей мачехи. Увидев их впервые, она сделала вид, что не находит ничего необычного в их появлении. Да, собственно, так оно и было.

   Очень часто к вечеру, когда возникал перерыв в работе, небольшая компания собиралась возле костра. Кто-то приносил гитару или кристаллофон. Запись, прозвучавшая однажды во время такого сидения, заставила Рябинку заговорить о том, о чем она всегда предпочитала молчать.

   "Е, лали ран, кабго мудже, чоле да...", - отзвучала последняя мелодия.

   - Мы тоже такое пели, - вздохнула Рябинка.

   - Неправда! - возразил Гари. - Этого не может быть!

   - Отчего же "не может"? Только у нас слова были другие.

   И она спела:

   Видишь, пенится настой, манит

   Он прохладен, душист.

   Сладок он и сердце пламенит,

   Словно яхонт искрист.

   Пламя и лед, и нектар он вобрал.

   И не прячь бокал, не отставляй,

   Завтра будешь жалеть.

   Первых радостей не отдавай -

   Пеплом сердце не греть...

   - Вы не могли их петь! - снова возразил Гари. - Тут написано: "Песни Тьеры"!

   И он показал на футляр от кристалла.

   - Я тоже слышала, что эти записи привез Эльмар, когда побывал на Лиске, - сказал кто-то.

   - Можно подумать, до вашего Эльмара никто не прилетал сюда из Большого Космоса, - фыркнула Рябинка. - Если я утверждаю, что мы их пели, значит, это так и есть.

   - О! - сказала Лета многозначительно. - Если вы пели, тогда должны знать, что такое "яхонт".

   - То же, что и рубин.

   - А лал?

   - Другой драгоценный камень, тоже красного цвета.

   - Вот бы взглянуть, - мечтательно произнесла одна девочка.

   Рябинка пожала плечами и вынула из кармана горсть сверкающих камушков. Рядом с костром они показались горящими угольками, упавшими на ладонь.

   - Это яхонты, - пояснила Рябинка, - они же рубины. А лал я никогда не видела.

   - Ух ты! - не сдержал восклицания Гари. - Разрешается потрогать?

   - Берите, дарю, - равнодушно сказала Рябинка. - Я могу достать их сколько угодно.

   Вот после этого-то случая под ее опытным оком и выросли в березняке грибочки, а осенью на пеньках появились опята. В тот год Рябинка их еще не собирала.

   "Пусть созреют и дадут споры," - подумала она.

   Кроме того, она снова решилась сойтись с мужчиной, и снова забеременела. Она хотела иметь девочку и давно махнула рукой на людские пересуды. А пересуды эти потихоньку - помаленьку распространялись от нее, как круги от брошенного в воду камня.

   Молодежь по своей природе любознательна. Лета к тому же поступила в лесной институт и скоро должна была его закончить. Естественно, она не могла не заметить, что в лесничестве возле их поселка много растений, отсутстввовавших в каталогах. Тем более что первая ее летняя практика проходила именно там.

   - Что это? А это? - интересовалась она, рассматривая сеянцы в питомнике.

   - Это будут рябинки, - показала однажды наша героиня на рядок прутиков.

   - Рябинки? - изумилась Лета. - Разве существует дерево под таким названием? Я всегда думала, что это имя!

   - Конечно, существует, - невозмутимо пожала плечами носительница данного имени. - Оно очень красивое, можешь мне поверить.

   - Я верю, - задумавшись, сказала Лета и о чем-то зашушукалась с подружками.

   Садик Рябинки, больше похожий на травяные заросли, тоже заставлял людей шептаться за ее спиной. Чего там только не росло! И в каком же беспорядке содержалось! Нет, никак не походила владелица сада на рачительную хозяйку!

   Кроме того, никому не было понятно, чем она живет. В магазин Рябинка почти не ходила, все куда-то ездила, целыми днями шаталась по лесам. И в довершение ко всему она в одиночку растила без мужика двоих детей. Это было странно.

   Впрочем, с отцом своего второго ребенка Рябинка все же общалась. Она милостиво привечала его в своих апартаментах раз или два в неделю, и это снова вызывало пересуды. А рассказы ее ухажера об убранстве комнат коттеджика просто шокировали публику.

   Но людская молва Рябинку не трогала. Она существовала в собственном замкнутом мирке и принимала многозначительные взгляды в свою сторону как нечто должное. Она совершенно смирилась с потерей старшего сына и сумела-таки вжиться в новый способ существования. Конечно же, Эльмар оказался абсолютно прав: леса и дубравы можно было выращивать и здесь. Зачем же было куда-то рваться? В какие-то заоблачные выси?

   Только сердце порой щемило, вспоминая о былом, но кто его спрашивает, сердца-то?

 

Инкино счастье