Летом в Париже теплее

— «Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи!», — не унимался он. — Чую, Клавка изменяет мне. А? — фамильярно толкнул он Яну в плечо. — Смотрю я на тебя, красивая баба, а какой-то херней занимаешься. Ты лучше найди себе мужика. Тебе ведь просто жить с ним будет, — весело подмигнул он немного смутившейся Яне, — ты ж его насквозь видеть будешь. Он еще и подумать не успеет, а ты его уже раскусила! Все его мысли греховные, — сделал он в воздухе широкий жест, — перед тобой как на пленке. Не-е, — с притворной тяжестью вздохнул он, — ему не позавидуешь. Может, поэтому ты и живешь одна? Как жить с людьми, когда все их мысли знаешь?

Три семерки задумчиво почесал свой широкий, изборожденный глубокими продольными морщинами лоб.

— Товарищ лейтенант… — сержант, попытался доложить по форме, но Три семерки махнул рукой.

— Что там у тебя?

— Соседи, которые звонили в милицию, живут через стену, — сержант показал большим пальцем себе за спину. — Сначала они услышали щелчок — хлопнула входная дверь… ну и заинтересовались, не дочь ли это Горбушкина, потому что до этого целый месяц здесь никого не было. Да вы и сами знаете.

— Знаю, знаю, — поморщился Руденко, — дальше давай.

— Ну, что дальше, — сержант выпятил губы, и почесал затылок, — дальше они стали прислушиваться, а жена даже решила посмотреть в дверной глазок, — усмехнулся он, — прямо сыщица какая-то. Похоже, сначала здесь действительно появилась Рита Горбушкина — по описанию подходит. Через несколько минут эта соседка, что дежурила у глазка, увидела, что в квартиру вошли еще двое.

— Кто такие? — прервал сержанта Руденко.

— Она не знает, — поморщился сержант, — говорит, что видела их в первый раз. Оба здоровенные, похоже, из этих, из братков. Думаю, они знали, что Рита должна здесь появиться…

— Я не спрашиваю, о чем ты думаешь, — грубо осадил его лейтенант, — ты мне факты давай.

— Так я ж и говорю, — насупился сержант, — факт, что эти братки ждали дочку Горбушкина, — эти соседи-то видели, как они их увозили — у них окна во двор выходят.

— Сто-оп, — заорал на него Руденко, — ну что за люди, а? Давай все по порядку и точнее. Ты кроме местоимений какие-нибудь слова знаешь?

— Какие? — сержант ошалело уставился на своего начальника.

— А-а, — Три семерки в сердцах резанул воздух ладонью и посмотрел на Милославскую. — Видишь, с кем приходится работать?! Так, Игорь, — уже спокойнее произнес он, — значит, если я правильно тебя понял, кто-то неизвестный вошел в квартиру, а вскоре туда же вошли еще двое мужчин, правильно?

— Так точно, товарищ лейтенант, — вздохнул сержант.

— Дальше, Игорь.

— Муж соседки, — медленно продолжил Игорь, — услышал за стеной какой-то шум, не очень громкий, и ему показалось, что в квартире кто-то вскрикнул. Потом, как говорит соседка, которая стояла у глазка, к входной двери подошла женщина с рыжими волосами, она сказала, что несколько раз видела, как она приезжала сюда раньше.

— Это Вероника, — Яна посмотрела на Руденко, — у нее рыжие волосы.

— Хорошо, — кивнул лейтенант, — дальше, Игорек.

— Видимо, дамочка торопилась, — пояснил сержант, — она тяжело дышала и явно была взволнована. Она позвонила в дверь, кто-то открыл, и рыжая там очень быстро исчезла. Еще минут через десять-пятнадцать из квартиры вышли четверо: двое братков и две женщины.

— Что значит вышли? — уточнил лейтенант. — Как вышли?

— Ну, этой соседке показалось, что они как-то необычно двигались. Вроде бы они поддерживали женщин. Да, в одной из них Людмила Петровна — это соседка — опознала дочь Горбушкина. Ей показалось, что женщины были вроде как в отключке, поэтому-то она и позвонила в милицию.

Сержант несколько замешкался.

— Сразу после того, как они сели в лифт? — помог ему Руденко.

— А-а, нет, — как бы вспомнив, обрадованно сказал Игорь, — Людмила Петровна кинулась к мужу, который в это время уже глядел в окно. И они вместе увидели, как женщин сажают в машины. Ту, что похожа на дочку Горбушкина, усадили в большую темно-синюю иномарку, а рыжую — в маленькую, желтую. Обе машины сразу же рванули с места. Вот после этого-то Людмила Петровна нам и позвонила. Думаю, их похитили, товарищ лейтенант.

— Я же сказал, — со вздохом произнес Три семерки, — от тебя не требуется думать. Что в квартире?

— Отпечатков полно, все собрали, пробьем по компьютеру, больше ничего особенного не обнаружено, — закончил сержант.

— Хорошо, иди, — отпустил его лейтенант, — запротоколируй все показания соседей, ну, сам знаешь.

Проведя руками по волосам ото лба к затылку, Три семерки вздохнул и тяжело опустился на рваный диван.

— Ну и что вы об этом думаете, Яна Борисовна? — почти официально обратился он к Милославской, которая продолжала стоять.

— Если бы соседи позвонили пораньше, вы могли бы их застать, — заметила Милославская. — Тогда все было бы проще, а теперь придется искать.

— Это я и сам знаю, — лейтенант достал из кармана сигареты и протянул пачку Милославской.

Она отрицательно покачала головой.