Читаем Летопись 1. Крылья черного ветра полностью

Летопись 1. Крылья черного ветра

Наталия Владимировна Некрасова , Наталья Эдуардовна Васильева

Звенящая тишина повисла в маленьком зале. Правитель беспомощно смотрел в глаза менестрелю, и голос его прошелестел как осенняя листва:

— Мне нечем одарить тебя… да, кажется, ты и не взял бы дара, ибо песни твои выше всех даров… Прими хотя бы это…

Бесшумно подошел к менестрелю слуга и, поклонившись, подал ему резной деревянный кубок, оправленный в серебро:

— Правитель посылает тебе эту чашу, менестрель.

Дайолен поднял глаза на Эльфа и протянул руку. Рука замерла в воздухе — как-то беспомощно.

— Что же ты? — начал было правитель. И вдруг осекся. — Ты… ты не видишь?

Горькая улыбка тронула губы Дайолена:

— Я слеп от рождения, правитель.

— Но как же…

— Глаза — я вижу. Больше ничего.

Андар осторожно принял у Эльфа кубок и положил на него руку Дайолена. Менестрель поднялся:

— Пью за тебя, правитель!..

Эльф подошел бесшумно и сел рядом.

— Менестрель.

— Да?..

— Я хотел просить тебя спеть мне.

— О чем ты хочешь услышать? — Дайолен выглядел задумчивым. — О заповедных лесах Дориата? О государе Элу Тинголе и его королеве Мелиан? Или о королевне Лютиэнь, прекраснейшей из Бессмертных?

— Да! — порывисто ответил Эльф — и тут же вскинул на Дайолена удивленный взгляд. — Но как ты…

— Ты Синда, и, судя по выговору, из Дориата.

— Ты так хорошо знаешь языки Эльфов? Откуда? Впрочем, нет, потом; пой.

— Хорошо, — у менестреля была странная улыбка. — Только я буду петь по другому. Не так, как рассказывают у вас.

— Это все равно.

…Только один раз Эльф не смог сдержать тяжелого вздоха.

— Странная… песня…

Теперь Дайолен смотрел ему в лицо — очень серьезно и печально.

— Откуда вы там, на Севере, знаете это?

— Но ведь они пришли именно к нам, — так же серьезно ответил менестрель. — Я не думал, что ты дослушаешь до конца.

— Теперь уже все равно. Кто тебе это рассказал?

Дайолен не ответил.

— Я хотел бы спеть тебе еще одну песню — и, не дожидаясь согласия, запел.

Из сумрака Севера вновь в колдовские лесаВернулась твоя звезда, о Даэрон.В вечерней тени звенят соловьев голоса —Умолкла твоя весна, о Даэрон… Цветы и звезды в венок вплетай, Как сердце, бьется пламя свечей… Прощай, любовь моя, прощай, О Лютиэнь Тинувиэль…Как под ноги — сердце, ты песню бросаешь свою —Последнюю песню, о Даэрон.Легенды слагают о птицах, что лишь перед смертью поют —Но смерть не излечит тебя, о Даэрон. Полынью песню в венок вплетай Горчит на губах золотистый хмель — Прощай, любовь моя, прощай, О Лютиэнь Тинувиэль.Зачем тебе пить эту чашу до дна?Вино золотое горчит, как вина,Шуршат, как осенние листья слова,И сломана флейта — но песня жива. Прощай, любовь моя, прощай, О Лютиэнь Тинувиэль.Зачем тебе пить эту чашу до дна?Два озера боли на бледном лице,А звезды — как камни в Железном Венце,И память не смоет морская волнаИ в темных одеждах — как скорбная тень —Один лишь венка из цветов не надел… Прощай, любовь моя, прощай, О Лютиэнь Тинувиэль.И в светлой земле, что не ведает зла,Истает ли тень, что на сердце легла?Исчезнет ли боль, что — как в сердце игла… Прощай, любовь моя, прощай, О Лютиэнь Тинувиэль…И жжет предвиденье, как яд:Тебе — уйти на путь ЛюдейНо пусть еще — последний взгляд…Поет безумный менестрель: Прощай, моя звезда-печаль, Прощай, любовь моя, прощай, О Лютиэнь Тинувиэль…

— Прости, Даэрон.

— Как ты узнал?..

— Слушал и слышал.

— Нет, не это… Сейчас — как?

— Глаза. А еще — когда ты слушал. Ты споешь?

— Я не пел… с тех пор. Откуда ты узнал о флейте?

Дайолен пожал плечами:

— Не знаю… Мне так показалось.

— Хочешь знать, как это было?

— …Ты споешь еще, Даэрон?

Менестрель поднял взгляд на короля. Он один здесь был в темных одеждах — ни одного драгоценного камня, ни даже тонкой нити серебра.

— Нет, король, — ответ прозвучал твердо, почти жестко. Он стоял очень прямо, стиснув флейту в побелевших руках, — я больше не стану петь.