Летопись 2. Черновики

… И эта кара была — справедлива. Справедлива. Только не усомниться в этом. Только не думать. Не думать. Но как забыть — багровое зарево, встающее за спиной… в чем же были виновны дети?! Неужели это и есть высшая справедливость? — и бывает ли справедливость жестокой?.. Великие, всесильные — они стерли с лика Арды целую страну, но не смогли уничтожить того, кто считается первопричиной зла.

Враг… Он впервые увидел Врага много лет назад, в пору достославного похода государя Тар-Калиона. Верные сочли эту войну праведной, и вновь Элендил, единственный сын и наследник князя Андуниэ Амандила, ступил на берега Забытых Земель. И сердце его билось радостно, когда видел он блистательное, несокрушимое войско Высших, и счастьем было — ощущать себя одним из них. Тем страшнее было то, что произошло позже.

Враг вышел — один навстречу огромному войску. Ни оружия, ни доспехов. Он шел медленно и твердо. И остановился, скрестив руки на груди. Молодой нуменорец почувствовал, как неодолимый ужас захлестывает все его существо; оглядевшись, понял, что то же чувство испытывают и его соратники. Позже он осознал: сделай Враг еще хоть шаг вперед — они побежали бы, как дикие звери от лесного пожара — не рассуждая, забыв обо всем во власти безотчетного ужаса…

Но он не двинулся с места, и пришедшие в себя воины приволокли его к ногам Золотого Короля.

Летопись говорит: Враг молил о пощаде, отрекался от своих деяний и признал над собой власть короля Нуменора. Ложь. Ни о чем не умолял и не говорил — ничего. Просто стоял, полуприкрыв глаза, словно смертельно усталый человек, и западный ветер трепал его темные с сильной проседью волосы. Было в нем странное величие, которому не нужны ни шитые золотом одеяния, ни пурпур мантии, ни драгоценный венец… А что произошло дальше — Элендил не видел, но догадался, заметив, как приторно-ярко сверкнуло золото в вороте разораной на груди черной рубахи. Раб короля Нуменора. И запомнилось еще почему-то болезненное изумление, с которым Майя разглядывал свои скованые руки.

Это после говорили — Враг сдался в плен, потому что, не сумев победить Нуменор силой, решил уничтожить его хитростью и коварством. Снова ложь. Отец на Королевском Совете говорил, что Врага должно отдать на суд Владык Запада; горячей речью своей князь Андуниэ склонил многих и многих к этому решению. Но Тар-Калион с детства был своеволен и капризен — отец сам рассказывал об этом; именно потому, что приговор Совета был почти единодушным, король сказал — нет.

…Потом он увидел Врага всего один только раз на каком-то праздненстве в Арменелос. Чернокнижник сидел по правую руку от Тар-Калиона — опустив глаза, не глядя ни на кого, — и что-то в его облике говорило о том, что этим рукам стали привычны кандалы, а глазам — сырой полумрак каземата. И все же чувствовалась в нем какая-то непонятная сила — может, поэтому Тар-Калион и не пытался убить Майя, и эта сила, и знания Врага нужны были ему, чтобы упрочить власть величайшего из королей Людей.

«Нелепо считать Врага причиной всех бед. Зло и добро равно живут в душе каждого человека… Избитая истина, но от этого она не перестает быть истиной. Неужели те, кто создавал союз Элдар и Эдайн, не видят этого, неужели думают, что вслед за победой придет пора вечного мира? Этого не будет. Бесполезно.»

Он усмехнулся: «Мысли еретика. В прежние времена за них сожгли бы на костре. А посмей я высказать их сейчас — меня объявят безумным.»

Элендил подошел к окну, откуда вдалеке было видно море в седой соленой дымке. В последний раз. «Прощай, Элостирион…» Он уже знал: ему — не вернуться. Было горько думать, что вскоре он поведет в бой последних из тех, кто хранит память Нуменора. Последних — как листья на ветру. Для тех, кто родился здесь, Эленна — лишь прекрасная печальная сказка. Пройдут годы — Нуменор останется неясной смутной легендой. Забудутся знания и тысячелетняя мудрость, забудется и то, что Звездная Земля была дарована людям, как долгожданный мир после долгих лет войны: разве сам Нуменор не забыл об этом? Отныне меч сильнее слова, и память — ничто перед силой…

Пусть сочтут безумцем — он не хочет покоиться в этой земле. Пусть примет его море — последняя воля человека священна, и, быть может, хотя бы этот закон никто не осмелится преступить.

Аккалабет: Хэлкар

(3319 год II Эпохи)

…Пусть кто угодно говорит, что я ненавидел Нуменорэ за то, что Западная Земля отвергла меня, предав забвению и проклятью. Пусть скажут, что я предатель, что воевал против своего народа.

Это неправда.

Неправда.

Я любил Нуменорэ…

Уже несколько дней его не отпускала эта мучительная гнетущая тоска, которой не было объяснения, не было имени. Он попытался работать в мастерской, чтобы хоть как-то отвлечься — но внезапно остановился, выронив инструменты, и медленно, как во сне, пошел наверх.

И вот снова, непонятно зачем, стоял сейчас у стрельчатого высокого окна — створки были распахнуты, и западный ветер, казалось ему, нес запах нагретых солнцем скал и моря, шум волн и резкие скорбные крики чаек.

Я видел…