Летопись далёкой войны. Рассказы для детей о Русско-японской войне

Если для Фока и Стесселя Кондратенко всегда оставался «сумасбродным выскочкой», то для бойцов он давно стал «нашим генералом». Они не просто уважали своего командира – его любили и были готовы идти за ним в огонь и воду. В боях на Зелёных и Волчьих горах во время отражения вражеских штурмов генерал не раз лично поднимал людей в атаку, первым вылезая на бруствер траншеи. И не было солдата, который бы не стремился закрыть его своей грудью.

Японское 280-мм осадное орудие

Личной храбрости Кондратенко всегда сопутствовали невозмутимость и спокойствие, которые он сохранял в любой нестандартной ситуации. Бывало, генерал целый день не вылезал из седла и успевал побывать едва ли не на всех участках фронта, а также в порту и на артиллерийских складах. А вечером работал в штабе.

В условиях обороны родилось немало технических новинок. К Кондратенко шли молодые офицеры с идеями создания новых средств борьбы с противником. Всё, что реально могло помочь гарнизону, сразу внедрялось в войска.

Отпевание погибших

Так, по инициативе минного офицера крейсера «Баян» лейтенанта Подгурского из пустых гильз 37-миллиметровых снарядов стали делать «бомбочки» – прообраз современных ручных гранат. К концу обороны их уже выпускали до 300 штук в день. Он же предложил сбрасывать по деревянным желобам на головы японцев мины. Во время штурма их взрывы наделали неприятелю немало бед.

Моряки предложили пропускать по колючей проволоке электрический ток, а также вести огонь по врагу из торпедных аппаратов, установив их на суше. Эти новшества помогли сдерживать японцев на ближайших подступах к русским позициям.

Капитан Леонид Гобятко возглавил работы по созданию «минных мортир». Он изобрёл надкалиберную мину со стабилизатором. Так появился новый вид артиллерийского вооружения – миномёт.

Похороны Кондратенко в Санкт-Петербурге

В сентябре противник наконец-то установил на своих позициях 11-дюймовые мортиры, снаряды которых весили более 200 килограммов. «Малышки из Осаки» – называли их японцы. Укрепления крепости на такой калибр рассчитаны не были. 2 декабря Кондратенко находился на одном из самых опасных участков обороны, в форте № 2. Во время обстрела вражеский снаряд пробил бетонный свод каземата. Генерал и ещё восемь офицеров погибли.

После окончания войны тело порт-артурского героя перевезли в Петербург, где со всеми воинскими почестями похоронили на кладбище Александро-Невской лавры. А на развалинах форта № 2, отдавая дань храбрости своего противника, японцы установили памятный обелиск.

«Тяжело и больно, хотя оно и предвиделось, но хотелось верить, что армия выручит крепость. Защитники все герои и сделали более того, что можно было предполагать. На то, значит, Божья воля».

Запись в дневнике Николая II

Конец эпопеи

Уже на второй день после взятия сопки Высокой японцы оборудовали на ней свои наблюдательные пункты и начали корректировать огонь артиллерии по кораблям, стоящим на рейде. Теперь остатки Тихоокеанской эскадры были обречены.

Корректировщики хорошо знали своё дело. Первым погиб броненосец «Полтава», на следующий день были потоплены «Ретвизан» и «Пересвет». Затем их участь разделили броненосец «Победа» и крейсеры «Паллада» и «Баян». Из всей Тихоокеанской эскадры не повреждёнными и не потопленными остались только броненосец «Севастополь» и несколько миноносцев.

Гавань под обстрелом

После того как русская эскадра перестала существовать, генерал Ноги решил больше не предпринимать штурмов, которые обходились японской армии так дорого. Теперь упор был сделан на инженерную работу и систематическое разрушение русских фортов тяжёлыми снарядами.

После смерти Кондратенко Стессель назначил начальником сухопутной обороны Порт-Артура своего единомышленника генерала Фока. Многие офицеры восприняли это как дурное предзнаменование. И действительно, не прошло и трёх недель со дня гибели подлинного героя обороны, как Стессель и Фок начали переговоры о сдаче. В японский штаб отправились парламентёры. Генерал Ноги был удивлён. Он предполагал, что крепость будет бороться еще шесть-восемь недель.

Генералы Стессель и Ноги со своими офицерами после сдачи Порт-Артура

Условия о почётной капитуляции японцы отвергли сразу. Ни о каком выходе гарнизона с личным оружием, по их мнению, не могло быть и речи. Генералам и высшим офицерам было предложено отправиться в Россию, дав честное слово не участвовать в боевых действиях в дальнейшем. Самому Стесселю разрешили вывезти всё его немалое имущество и даже предоставили для этого железнодорожный вагон.