Летопись дел времён Иоанна Грозного

– Бог тебя умом не обидел и смекаешь хорошо. А чтобы всем было понятно зачем ты к стройке приставлен, поручаю тебе командовать учетом всех строений. На каждый сруб заведи документ, бревна номеруй и туда вписывай. Гляди, чтобы мешанины не вышло. Строго спрошу и за это.

В Углич ехали тремя каретами и десятью повозками. Снег местами подтаял и лошадям приходилось туго. Часть проектировщиков и строителей уже приступили к работе. По недобору людей пришлось искать в округе.

Еремей оказался в одной карете с товарищем главного дьяка князем Крупновым Ильей Афанасьевичем. При нем состояла пара слуг, молодых парней опрятной наружности и хорошего воспитания.

– От купцов наших много слышал про Мологу. В здешних краях настоящий чудо город.

– В сею местность меня судьба не заносила, но слышал, что леса тут полны зверей и дичи. Будто медведи к деревенским избам подходят.

– Про то я тоже слышал. Но медведь человеком не приручен и потому весьма опасен. Где думаешь проживать? На строительстве под жилье изб не построили.

– Думаю в ближайшей деревне жилье сыскать. Меня устроит топчан и крыша над головой.

– Еще печь надобна. В такую погоду тепла не достанет.

Попутчики понравились друг другу, и по приезде дьяк пригласил Еремея в подготовленную для него избу на краю маленькой деревни. Стройка расположилась в двух верстах от этого поселения.

Илья Афанасьевич держал ответ за кладку срубов, кровельщиков и обжиг кирпичей. Ближайшими помощниками отрядили ему три начальных человека из местных жителей. На строительство дьяка возили в карете. Утром туда, вечером обратно.

Еремей выпросил себе верховую лошадь и почти весь день проводил в седле. Территорию обозначили вешками по периметру, определенному государем. Материал заготавливали в непосредственной близости. Срубы собирали на положенных местах, обозначенных чертежом.

Еремей не смог запастись бумагой из-за срочности отъезда. В углицких местах сей предмет был в полной недосягаемости. Ежели чернильницу, чернила и перья удалось на строительстве раздобыть, то краски, которыми надобно метить бревна срубов, не достанет. О неготовности царского порученца слух разнесся моментально. Еремей получил за это прозвище «сапожник без сапог». Это еще более его раззадорило и он нашел выход из положения. Нарезал свитки из бересты и в деревнях добыл сажи. Из детских воспоминаний всплыл простой рецепт. Сажу мешали со свиным топленым салом и по хулиганской забаве мазали ворота. Хозяева потом долго отмывали намалеванные рисунки.

Создавала трудность безграмотность работающих мужиков. Еремей придумал метить при разборе срубы разными фигурами. Конюшни обозначали кругом, жилые дома квадратами, тюрьмы решетками, кресты ставили на заготовках для церквей. Все записывалось в берестяные свитки и каждое строение, как того хотел царь, имело свой паспорт. Потом, благодаря народной мудрости и вовсе все упростилось. Стали делать на бревнах зарубки и по ним обозначалась принадлежность материала.

Заготовка шла бойко. Еремей едва поспевал составлением описаний. Присматривался к людям, пытался выполнить главное задание царя, очень боялся, что секрет стройки откроется перед врагами. Через седмицу он понял, что простых мужиков в расчет можно не брать. Кроме еды, заработка и возможность приложиться к горячительному их более ничего не интересовало.

Каждый вечер подъезжая к дому, Еремей мечтал только об одном – выпить кружку кваса с куском ржаного хлеба, лечь на топчан и забыться. Однообразие работы утомляло более всего, но ко всему не давал покоя укоренившийся страх перед собственным бессилием в основной задаче.

Однажды поглощенный вечерней трапезой Еремей обратил внимание на странное поведение слуг Ильи Афанасьевича. Оба внимательно поглядывали в его сторону и как бы хотели о чем-то спросить. Сам барин уже отдыхал.

– Что, братцы, спросить меня о чем намерены?

Оба уже без колебаний сели на лавку с двух сторон от Еремея и начали свой сказ:

– Мы нашему барину уже все передали, но он пожал плечами, просил не морочить ему голову и в конце велел тебе повторить все еще раз.

– Что такое случилось? Вы ребята грамотные, думаю по ерунде сотрясать воздух не станете.

Первым заговорил слуга, которого звали Никита:

– Намедни послал меня барин в город на ярмарку. Его наперстники плохо грели руки, и он велел купить меховые рукавицы. Небось видел половина стройки такие носит. Хожу я по рядам, высматриваю нужный товар. Глядь, а мужик по всему местный, торгует всякой всячиной: кадками, седлами, хомутами, топорами, молотками. Гляжу вервия у него на прилавке, пригляделся, а веревочка-то наша со стройки. Ею перевязывают бревна после разборки срубов, готовят к сплаву. Я быстро купил рукавицы у одной тетки и назад. Нашел брата и все рассказал ему.

– Я стало быть поскакал на ярмарку, – продолжил Семен, – нашел этого купца и убедился, что веревочка у него наша. Подумали мы и поняли, что ежели вервию воруют, то бревна скрепляют кое-как. А ну как вода большая приспеет и разлетятся наши дома в разные стороны.