Летопись Фиднемеса 1-2

   Везде и всюду Мат Фаль вынужден был следить за каждым своим словом, жестом, за любым, кто обращал на шута слишком часто ненужное внимание. Шпионы были повсюду. Алый Совет сумел расколоть общество изнутри, а это было опаснее всего. Мондрагон не был уверен в верности баронов и даже Герцогов, а волшебник не мог подсказать, не выдав себя. Совет выдвигал все новые и новые требования. Мат Фаль оказался в роли гонца, относя и принося послания. Обстановка накалялась с каждым днем. В один из дней Алый Совет пожелал возродить древнюю традицию назначать короля на определенный срок и смещать его по своему усмотрению.

  -- Так не может дальше продолжаться! - восклицал Мондрагон в который раз. Мат Фаль сидел на подоконнике и наблюдал за королем уже в течение получаса, после того как доставил последнее требование Алого Совета.

  -- Прежде всего, необходимо обдумать последствия, - заговорил Мат Фаль. Мондрагон остановился прямо перед ним.

  -- Что ты имеешь в виду?

  -- На рыцарей в замке положиться нельзя. Ваш сын...

  -- Да, да... - махнул рукой Мондрагон, перебивая собеседника. - Оставь моего сына. Он охотится..., - Фаль только покачал головой. Подобная слепота могла стоить королю даже жизни.

  -- Почему-то мне кажется, - потер левую бровь ученик Фиднемеса, - Что если бы Совет располагал своими собственными силами к данному моменту, он бы не оттягивал время, выдвигая несуразные требования в таком количестве.

  -- Ты считаешь... - Глаза короля сверкнули. Он понизил голос.

  -- Именно, - так же тихо произнес Фаль. - У Совета нет сил, он просто тянет время, отвлекая нас.... Кто-то не дает разрешения. Кто-то, стоящий за всеми ними.

  -- А меня пугаешь ты, шут. - Мондрагон попытался заглянуть в глубину глаз юноши, но это оказалось невозможно. В очередной раз король вынужден был отвести взгляд. Он резко добавил. - Иногда мне кажется, что ты не совсем тот, за кого выдаешь себя, - Мондрагон пригладил усы, задумавшись.

  -- А что если теперь мы напугаем Совет, - улыбнулся Мат Фаль, отвлекая внимание короля.

  -- Каким образом? - Мондрагон всегда подхватывал налету затеи своего шута, иногда желая, чтобы казалось, что идея исходит от него.

  -- Представим на миг, что у нас есть силы и возможность выставить им ультиматум. В эту игру можно играть вдвоем, - собеседники обменялись взглядами и стали похожи на двух мальчишек-сорванцов, замышляющих очередную пакость своим родителям. Иногда король ловил себя на мысли, что ощущает себя как в юности, когда они с Асмугом вдвоем противостояли, как им казалось, всему миру.

  -- Идем, - сорвался с места Мондрагон. Мат Фаль успел прихватить королевский плащ и поспешил следом, дав знак стражникам, оставаться на своих местах.

   Чтобы перейти из одной части замка в другую можно было выбрать два пути. Первый проходил через весь двор, лестницу в башне и одну из крепостных стен. Здесь, вплотную примыкая к скале, располагалась самая древняя часть замка. Гораздо позже была достроена та половина, которая словно стекала по скале в долину. Именно поэтому части замка оказались разделенными старой крепостной стеной, которую не стали разрушать из соображений безопасности. Теперь же эта стена стала границей, поддерживая баланс сил. Вот только, сколько будет продолжаться эта видимость защищенности?

   Второй путь лежал изнутри через длинные галереи замка. Заметить переход из одной части замка в другую можно было только по смене караульных, расставленных вдоль стен. Однако Мондрагон, устремившись вперед, не замечал всего этого. Мат Фаль же пристально рассматривал галереи, запоминая дорогу. Он был единственным, кто чувствовал колдовство, пропитавшее стены замка. Стражников короля сменили ученики Фиднемеса. Низко надвинув капюшоны, они стояли, словно призраки в полутьме. Стояла странная, навевающая ужас, тишина. Шаги короля отдавались глухим эхом в низких сводах древней части галереи. Казалось, за незваными гостями наблюдают сотни невидимых глаз. Любой, попадавший в эту часть замка, испытывал дискомфорт, ощущая себя, словно запертым в тюрьме. Атмосфера была рассчитана, чтобы любой человек был подавлен ужасом еще до встречи с Алым Советом.