Летопись Океана

– Да, очень вкусно, – вежливо сказал Макс, гадая, каким может на вкус оказаться зефир из облаков и лимонад из грозового дождя.

– Вкусно! И, кроме того, чрезвычайно полезно для нервной системы. Все её угощения всегда улучшают настроение, проверено. За это отвечает их волшебная составляющая, которую Аврора держит в секрете.

Макс решил, что у него и правда улучшилось настроение, поэтому покивал, смотря то на Терция, то на Аврору, у которой от похвал на щеках заиграл румянец.

– Ладно, – рассмеялась она. – Будь по-твоему. Но тогда и я кое-что скажу. Терций у нас, – повернулась она к Максу, – непревзойдённый музыкант. Ни в одном графстве нет такого таланта, абсолютно уникального, чистейшего, буквально волшебного таланта.

– Пф-ф-ф, – закатил глаза Терций. – Тоже мне.

– Ему подвластны все музыкальные инструменты, какие только можно представить, – продолжила Аврора, – и на каждом из них он играет просто восхитительно. Он творит настоящую Музыку, чистую от природы, невероятно красивую и бьющую прямо в сердце. Его Музыка побеждает страх, даже самый сильный из всех…

– А вот про это не надо, – перебил Терций, но Аврору это не смутило:

–…страх, который невозможно победить ничем другим, кроме Любви – страх Смерти. Его Музыка – и есть Любовь.

– Всё, хватит, – сказал Терций, и Аврора прикрыла глаза. Но не замолчала.

– Океан – наш лучший друг, верный защитник, безопасный приют. Он хранит нас и наше графство. Но каким бы оно, наше графство, ни было, люди в нём умирают, и люди в нём боятся Смерти. Умерших мы возвращаем Океану, и он заботливо принимает их в свои объятия. Они возвращаются домой, в место, ничуть не хуже графства, а может, даже и получше. Океан хранит нас и после смерти. Но это всё равно страшно, особенно когда понимаешь, что осталось тебе совсем чуть-чуть, что ещё немного – и ты больше не увидишь своих родных, друзей, любимых, не прогуляешься по берегу, не взглянешь на ночное небо. Кто знает, чем ты займёшься потом? Этот страх неизвестности, смешанный с горечью сожаления, не победить ничем. Все через него проходят, так или иначе. Но стоит лишь Терцию коснуться этого страха своей Музыкой, и он отступает. Момент из пугающего превращается в счастливый. Это настоящее волшебство.

– Ну прекрасно, теперь он будет думать, что я какой-то музыкант-могильщик, – проворчал Терций.

Макс смотрел на него, открыв рот, удивляясь, как это он раньше не придал значения вышитому скрипичному ключу на кармане его голубой рубашки и его имени. Вот оно что, значит…

– Ничего подобного, – сказала Аврора, – он думать не будет. Но после того как ты совершенно зазря расхвалил меня, он должен был знать, кто ты. Никакие оладушки не сравнятся со спасением от страха и чистейшей Любовью, превращённой в Музыку, и мы оба это знаем.

– Нет, оладушки всё-таки ничуть не хуже, – улыбнулся Терций, и Аврора пихнула его локтем в бок.

– Скромняга, – сказала она. – Но оладушки и правда ничего, раз уже мне удаётся удерживать ими тебя и обменивать их на чудесную Музыку, – усмехнулась она. – Ну, пока ты не занят освобождением тех, кто нуждается в ней больше.

– А на арфе тоже умеешь? – спросил зачем-то Макс. Его мама просто обожала арфу.

– Конечно, – снисходительно ответил Терций, а Аврора добавила:

– Я же сказала – он умеет на всём, из чего можно извлечь музыку. Хотя и на том, из чего её извлечь нельзя, он тоже сумеет. Такой уж он.

– Здорово, – сказал Макс, решив по возвращении домой упросить маму записать его в музыкальную школу. О том, что домой можно и не вернуться, Макс думать не хотел. Каким бы чудесным ни был этот сказочный мир, всё происходящее казалось Максу больше похожим на сон, чем на место, где можно остаться, бросив маму в их тусклом старом мире. Маму и бабушку.

Подумав о школе, Макс сказал:

– Наверное, у вас и школы такие же необычные и чудесные, как и всё остальное?

– Школы? – удивилась Аврора.

– Что это? – спросил Терций.

Макс опешил. Они его разыгрывают? Но Аврора с Терцием даже остановились, и теперь с искренним любопытством и непониманием взирали на Макса.

– Ну, школа! Там, где учатся!

Аврора с Терцием переглянулись.

– Наверное, ты имеешь в виду Библиотеку? – неуверенно предположила Аврора.

– Да нет же, какую библиотеку! Школу – может, у вас это как-то по-другому называется?

– Может… А что это, для чего это? Поподробнее? – наморщил лоб Терций.

– Ох… Ну, это место учёбы. Точнее, учебное заведение. Мы там десять лет учимся… Почти каждый день, не считая лета. А потом ещё пять или шесть лет в этом… в университете. В общем, долгая история! Но в школу у нас ходят все. У вас нет? – удивился Макс.

– Нет, – покачала головой Аврора. – Десять лет?! Зачем?

– Ну как зачем… Чтобы всё узнать – об окружающем мире, об истории, вообще обо всём…

– Всё узнать невозможно, – решительно заявил Терций, – так что эта ваша школа, похоже, пустая трата времени. Если вы почти каждый день туда ходите, надеюсь, хотя бы совсем на чуть-чуть…