Летопись Третьего мира. Ч.2 Южная Грань (СИ)

Она как-то неопределенно угукнула, выскребывая ложкой остатки хлеба смешанного со сметаной, и едва дожевав это блюдо, бывшее третьим по счету, принялась за следующее, оно же последнее. Судя по расстроенному выражению глаз монахини, её не радовало даже то, что оно сплошь из мяса и пряностей: оно последнее! А это значит, что надо пилить недовольным взглядом готовившегося все это Стижиана, изо всех сил смотрящего то в противоположную сторону, то в книгу его младшего брата, в которой, правда, он и слова понять не мог.

Амит перекидывал взгляд с Оры на своего убитого толи горем, толи стыдом друга и тоже решил заглянуть в черную-черную книгу слепого мага:

- А что это за удивительный язык? - Щелкнул медиум языком, попытавшись разобрать сначала первое слово, а потом хотя бы первый символ.

Сначала маг и не понял, что тот обращается именно к нему, а потом удивленно вскинул брови, взмахнул не занятой поддерживанием головы рукой, ведь он лежал голым пузом на траве, и ответил:

- Это мой почерк.

- Это у вас семейное. - Амит даже не удивился, а Стижиану, который с самого начала понимал, что там написано, пришлось отвернуться от брата и столкнуться с голодным взглядом Оры.

- Вообще я там наготовил на всех четверых. - Ответил монах этому взгляду. - Но ничего страшного, я думаю, мы потерпим. Да ведь?

Те в ответ резво закивали.

Ора выжала из себя долгое и довольное "ах!", отложила кастрюлю в сторону и легла на спину.

- Ну... - Амит едва сдерживал улыбку: по ней Стижиан с легкостью прочел что тот уже давно хочет что-то рассказать, но все никак не мог выбрать наиболее подходящий момент для столь важной, по его мнению, новости, как эта. - Раз госпожа Тоурен сыта и её кислородное голодание кануло в лету...

Они вот уже несколько часов сидели на небольшой зеленой лужайке, раскинувшейся в искусственно посаженом лесу. Дабы спастись самому и спасти своих умирающих от жары товарищей, Дримен создал легкое, а теперь ещё и его коронное заклятие холода, проморозившее землю и траву. Так что солнышко грело всем головы, а заклинание подмораживало седалищные места.

- Я думаю, все мы наслышаны о пришедшей с громким скандалом, необычайнейшей женщине... - Начал крутить свою шарманку Амит.

- Ты в неё влюбился что ли? - Маг хихикнул, захлопнул книгу и перевернулся на спину.

- Возможно. Но она - королева, я - монтерский монах, мы по определению не можем быть вместе.

Все засмеялись.

- Я собственно о чем толкую-то! Всем нам четверым, а так же ещё нескольким десяткам монахов и где-то десятку магов поручили задания, связанные со всеми нами любимой церковью. В какой-то момент я искренне полагал что Её Величество действительно собирается взять в свои руки власть над самой большой армией нашей республики, и именно в такие моменты меня спасала мысль о том, что за её нравственность поручилась Млинес. Но Её Величество... О Богиня! Все бы женщины в мире были так умны как она! - Амит заболтался и осекся, кинув взгляд на беспристрастно слушающего его Ору. - Извини, я не...

Она безразлично пожала плечами и кивком просила продолжить.

- Она подписала манифест о реформации всех семи инквизиторских школ, а парламент это одобрил. Более того! Все обсуждения проходили публично! Конечно, стражи города немало побегали спасая жизнь то канцлеру, то заседателям, но...

- Погоди. - Стижиан наконец переварил сказанное. - Что представляет собой реформа?

- Все очень просто. Гораздо проще, чем ты можешь себе представить. Она сказала: "Монтера больше не будет единственной". Понимаешь?! - Глаза медиума стали чуточку сиять - так сильно он перевозбудился.

- Нет, не понимаю...

- Ну!..

- Все Старшие Лучи, кроме двоих, Бесмара и Викона, кажется, - перебил его Дримен, - находятся под стражей за "преступления против человека". У них отобрали статус глав школ и на их место поставили всех согласившихся на это монтерских мастеров. Более того, все... "выпускники" школ, которые свободно передвигаются по стране и творят всякие бесчинства, обязаны до ноября вернуться в свои... теперь уже монастыри и продолжить обучение. В независимости от возраста, стажа и все такое. Теперь в Оране будет семь монастырей, во главе которых встанут монтерские мастера.

- Чи-чиво!? - На лице Стижиана нарисовалась улыбка, широкая как никогда.

- Её Величество никогда не собиралась вредить церкви - она лишила власти людей, приносящей ей вред. - Договорил Амит. - Что скажешь? - Обратился он к Оре и Стижиану.

Ора не реагировала: она наелась, выслушала, и шкала довольствия на её лице и без того уже показывала максимум, так зачем же ещё спрашивать. Стижиан же схватился за голову и долго-долго улыбался босым ногам монахини, смотревшим прямо на него.