Летопись заблудшего демона. Ликорис

Да, она помнила, Старейшина говорил о юном проводнике мира духов. Он способен призывать и разговаривать, а так же проводит обряды похоронного очищения. Никогда не понимала, как молодой человек может добровольно обречь себя на такое. Ведь это удел пожилых, поживших своё шаманов. И только задав прямой вопрос, она получила весьма уклончивый ответ,что на нём есть метка, от которой его сторонятся. Родимое пятно в виде черепа.

Вот этого пятна она и не нашла, обводя руками контуры лица. Её слепота сложила своё восприятие человека.

–Рада с тобой познакомиться, Шелест Вереска. Покажи мне своё имя.

–Пойдём. – Он взял её под руку, даже не задумываясь о реакции волков. Те посчитали его не представляющим угрозы и потрусили следом.

Шелест Вереска упоённо рассказывал о всём, что попадалось на их пути. О переливах цвета в листве, о пейзажах, открывающихся взору. О полёте гордых орлов и стремительных росчерках ласточек. О грациозном беге оленей и смешному шарканью ежей. Он говорил о том мире, которого она однажды лишилась, но теперь вспоминала вновь. Образы в сознании воскресали, обретали ясность, накладываясь на звуки и очертания.

–Это место зовётся вересковой пустошью. Вереск настолько единоличен в своём желании жить, что не пускает другие растения, душа своими корнями. Он неприхотлив, произрастая там, где более нежные цветы просто не имеют шанса . Но его аромат разливается бурной рекой, что бы медоносные пчёлы могли безошибочно его найти и опылить. Вересковый мёд считается самым сладким и полезным, обладая рядом целебных свойств. Само же растение не цепляет взгляд. Скорее наоборот, своим неказистым видом отталкивает желающих его срывать.

Насыщенный аромат и жужжание насекомых окутали Поющую Душой. Она наслаждалась, стоя на краю зарослей. Вдруг ей в руку вложили веточку. Мелкие цветки, странные, колючие листики, ветвящийся стебелёк. И несравненный запах. Да, это был тот самый вереск. Вечнозеленый и одинокий.

Зрение волков устроено иначе, лишь выделяя целое от общего, не акцентируя. А Шелест Вереска описывал каждый лист, позволяя соотносить очертания с образами. Они бродили до самой ночи. И тогда он открыл ей миллиарды звёзд, что усеивают небо, складываясь в неповторимые узоры. Рассказал, как луна серебрит поверхность воды, как светлячки яркими вспышками летают между деревьев. Как отражают свет глаза волков, загораясь призрачными отблесками.

Она забывала дышать, когда мягкий, вкрадчивый голос совсем рядом упоминал о чём то знакомом, но ещё не постигнутом описанию.

Новый мир проносился перед глазами, закрытыми вечной тьмой. Она зябко поёжилась от ночной прохлады, а он придвинулся ближе и накинул на её плечи свой тёплый шарф.

Поющая Душой уже хотела отдать приказ волкам, но он, словно предугадав её мысли тихо сказал: – Пожалуйста, не стоит. Ты видишь меня иначе и не боишься, за что я несказанно тебе благодарен. Я знаю, как появилось твоё имя. Потому позволь мне остаться для тебя таким.

В полном молчании они вернулись в клан и разошлись по своим домам. А утром она узнала, что молодой шаман предложил свою душу в обмен на выздоровление своей младшей сестры.

ДЕМОН

ЛИКОРИС. 1738 ГОД Волчьи острова.

Я шел по лесной тропе не так уж и долго, но умудрился сбить себе ноги. Промокшая от крови обувь упорно калечила мои многострадальные конечности. Пару раз даже появлялась мысль оставить кровожадную обувку, или на крайний случай – отрубить себе ноги. Но… Я все же продолжал свой путь. Вернуться. Туда, где все разрушил. Я на этих островах впервые, и ориентировался плохо. А пометки на карте были как раз от того портового городишки.

Зачем только ушел?.. Наверное, Это моя интуиция. Ведь я встретил девушку. Может совпадение, а может и судьба. Кто знает… Но кое-что мне не нравилось. Я думал о ней. Ностальгия. Та слепышка была очень похожа на одно существо, которое я однажды потерял. На этих мыслях я вновь погрузился в очередное воспоминание.

ЭЛЬСИРИОЛ.

Я стоял посреди пустоши, роняя слезы бессильной ярости. Сколько же времени было потеряно на переходе?.. Я рухнул на колени, зачерпывая еще горячий пепел, недавно бывший ярким и сочным лугом, полным трав. Сейчас же вокруг был только желто-коричневый цвет выжженной земли, густо засыпанный пеплом. Белые хлопья которого падали с тяжелых, отдававших багрянцем облаков. И… Никого, кто был бы жив. Кроме устроившего это, но он не в счет.

В этом рукотворном аду, я потерял нечто дорогое. Ставшую очень близкой сердцу душу. Здесь жила Иллиан. Белый маг, как ее называли. Удивительное существо не было человеком. Скорее, она была из расы эльфов. Ей была уготована страшная судьба – чувствовать и понимать боль всех живых существ мира. Если где-то кто-либо умирал или даже ранился, она знала об этом. И чувствовала такую же боль. Может, поэтому она мне и приглянулась. А затем, я и сам не заметил, как интерес перерос в симпатию.