Летопись Зарефа: Пасынок Судьбы; Начало (СИ)

...Было темно, потому что еще не было Солнца. Молодые Боги разожгли на вершине горы большой костёр. В него должен был броситься тот, кто пожелал стать Солнцем, дабы очиститься пламенем и взойти на небо. И тогда Боги сказали потомку Тех, Кто Выжил: "Попробуй ты". И один из юношей закрыл глаза и бросился в огонь. Языки пламени взметнулись до неба, грянул гром. Боги преклонили колени и молча стали ждать восхода Солнца. Спустя три беспросветных дня, люди увидели, как горизонт медленно окрасился в алый цвет, а когда Солнце взошло, никто не мог на него смотреть, ибо оно слепило глаза, низвергало и щедро пускало свет, который разливался во все стороны.

Так началась Эпоха Второго Солнца.

Прошли года, минули столетия, исчезли нынешние власти, и вот уже на новорожденной земле одна за другой появлялись страны, империи, племена, и неизведанные никем богатые земли, кое-где сохранившие древние памятники. Порой они представляют собой разрушенные природой и ветрами изваяния, порой искусственные холмы, покрытые толстым слоем глины, а иногда и чудовищно страшными и смертельно опасными землями, где и самый сильный хищник не проживет и седмицы... Похожие места кличут не самыми приятными наименованиями, буквально-таки отпугивающими. Горный же народ, сумевший выжить после Божьего Гнева, так и остался жить в неприветливых горных массивах, желая хранить великую тайну бытия, которую запамятовали люди уже спустя несколько веков с Большой Воды.

Но мы перенесемся южнее, где с тех самых гор, покрывавших большую часть острова, и началась Эпоха Второго Солнца...

Вечерело. Последние горячие лучи дневного светила уже давно не обременяли долину своим ярым теплом. Но все-таки несколько самых прытких зайчиков не то из последних сил пытались растопить вековечные льды горной гряды, протянувшейся с северо-востока на юго-запад, не то просто резвились друг с дружкой перед долгим властвованием ночной царицы. Стемнело, похолодало, но луна, ступившая в свои владения, щедро одаривала серебром еще недавно горячую землю долины, на западе от которой горделиво возвышалась исполинских размеров гора. Бурная река, разрезая долину, крутой излучиной обогнув гору уходила на юг, поигрывая бледно-серебряными отблесками луны в своих чистых водах.

Но спокойную ясную ночь прервала студеная заверть, пронесшаяся со свистом по долине. Ветерок, едва зародившийся на леденящих склонах скалистого исполина, словно снежный ком, скатываясь к долу, набирал силу и, наконец, обрушился мощными волнами на леса за речкой. Однако, словно осознав, что не в состоянии меряться силами с глубокими корнями, дробящими гранит как солому, заверть взяла выше и лишь зоркий глаз серебряной царицы способен был углядеть волны, прокатывающиеся одна за другой на восток, прочь от материнских утесов. И уже спустя несколько мгновений первые волны встретились с новой преградой - гранитными вершинами на юго-востоке, очерчивающими долину с другой стороны. Но, новоиспеченная заверть с опытом подошла к проблеме, тотчас же найдя слабости в граните. И, преодолев и это препятствие, сильно истощав, покатилась по крутому склону прямиком к обширным степям, на которых в следующие дни окрепла, набрала массу и согрелась, избавившись от студеного дыхания материнских камней.

Преодолевая лигу за лигой, равнину за равниной, перекатываясь через горы и леса, сгибая своей молодецкой удалью самые древние и сильные деревья, сейчас заверть уже привычно набрала силу в степи, подбираясь к опушке очередного леса, до которого оставалось несколько часов пешим ходом жалких двуногих зверей. Но разогнавшийся поток лишь ухмыльнулся, подобравшись к опушке за какие-то секунды, заприметив еще издали два силуэта, которые освещало ночное светило. Обрушившись на неизвестных доселе зверей всей своей громадной силой, ветер, который сгибал вековечные деревья, обтесывал своими острыми потоками гранит, терзал порывами базальт и срывал льдистые покровы старых гор, не сумел даже поколебать пришельцев, а заставил лишь немного поежиться от холода. Но заверть не заметила этого, ведь назад оглядываются лишь жалкие ползающие по земле существа, а ветер свободен, ему нет дела до живых, он выше сущих, перед ним еще целый неизведанный мир... и воля!

Поежившись и приобняв себя за плечи, русоволосая молодая девушка с торбой за спиной жалобно шмыгнула, не забыв постучать зубами:

- Ух, холодрыга!..