Летопись жизни и творчества М. Ю. Лермонтова

22 марта, в 8 часов вечера. Лермонтов через А. В. Браницкого 2-го пригласил на Арсенальную гауптвахту Эрнеста де Баранта для личных объяснений по поводу своих показаний от 16 марта, которыми Барант был настолько недоволен, что требовал новой дуэли. Свидание состоялось.

ИРЛИ, ф. 524, оп. l, № 29; А. П. Шан-Гирей. М. Ю. Лермонтов. РО, 1890, кн. 8, с. 750; Щеголев, вып. II, с. 57.

23 марта. Министр иностранных дел гр. К. В. Нессельроде получил предписание вел. кн. Михаила Павловича снять показания с Баранта. Нессельроде распорядился: «Отвечать, что Барант уехал».

Архив МИД СССР, из дела Главного архива, П-8, 1840, № 137; ср.: ЛН, т. 45–46, 1948, с. 414, 431.

Ответ К. В. Нессельроде вел. кн. Михаилу Павловичу от 24 марта об отъезде де Баранта за границу. Дело штаба Отдельного гвардейского корпуса. ИРЛИ, оп. 3, № 13, л. 24.

25 марта. Объяснение Лермонтова о свидании с де Барантом, представленное вел. кн. Михаилу Павловичу.

ИРЛИ, ф. 524, оп. 1, № 29.

25 марта. В «Северной пчеле» (№ 67) на с. 266 в рецензии А. Чацкого на «Одесский альманах на 1840 год» упоминаются напечатанные там стихотворения Лермонтова «Узник» и «Ангел».

29 марта. Лермонтов допрошен «в присутствии комиссии военного суда» и дал письменные показания о свидании с Барантом на Арсенальной гауптвахте 22 марта.

Военно-судное дело. ИРЛИ, ф. 524, оп. 3, № 12, лл. 60–61.

30 марта. «Показание неслужащего дворянина графа Браницкого» и «показание человека подсудимого поручика Лермонтова Андрея Соколова». Определение суда.

Военно-судное дело. ИРЛИ, ф. 524, оп. 3, № 12, л. 67.

30 марта. Плац-майор Г. А. Захаржевский сообщил комиссии военного суда, «что подсудимый л. — гв. Гусарского полка поручик Лермонтов содержится ныне в доме Ордонанс-гауза* не в комнате караульного офицера, как он прежде содержался, а в особенной комнате, устроенной для гг. подсудимых офицеров, которая до сего времени была занята. Продовольствия же поручик Лермантов от Ордонанс-гауза никакого не имеет, а таковое приносит ему собственный его человек».

Военно-судное дело. ИРЛИ, ф. 524, оп. 3, № 12, л. 66.

* Лермонтов был переведен обратно в Ордонанс-гауз после самовольного свидания с де Барантом 22 марта на Арсенальной гауптвахте.

2 апреля. П. А. Вяземский пишет из Петербурга в Париж жене В. Ф. Вяземской и дочери Надежде: «Лермонтово дело пошло хуже. Под арестом он имел еще свидание и экспликацию с молодым Барантом. Все глупое, ребячество, а Лермонтов, вероятно, один из героев Павлуши <сына П. А. Вяземского.> Дух независимости, претензии на независимость, на оригинальность, и конец всего — что все делает навыворот. Тут много посторонних людей пострадает, во-первых свидетели, а более всех дежурный офицер, который допустил свидание. Между тем, что правда, то правда, Лермонтов в заточении своем написал прекрасные стихи».

ЦГАЛИ, ф. 195 кн. Вяземских, оп. 1, д. № 3271, л. 165.

3 апреля. Дата на шутливой записке Лермонтова к К. Ф. Опочинину: «1840 г. апрель 3-го» (возможно, рукой Опочинина).

Лермонтов, АН СССР, т. VI, письмо № 36, с. 450 (перевод с французского с. 745).

4 апреля. Лермонтов подписал подтверждение в том, что показания, данные по делу о дуэли с де Барантом, изложены правильно: «Показания мои в выписку сию внесены исправно».

Военно-судное дело. ИРЛИ, ф. 524, оп. 3, № 12, лл. 88–97.

5 апреля. Сентенция комиссии военного суда, учрежденной при Кавалергардском полку над поручиком лейб-гвардии Гусарского полка Лермонтовым. Закончено военно-судное дело.

Военно-судное дело. ИРЛИ, ф. 524, оп. 3, № 13, лл. 101–106 (Военно-судное дело вшито в «Дело Министерства военного, Департамента аудиториатского, 4 отделения, 2 стола, № 25»).

8 апреля. А. И. Тургенев пишет из Москвы П. А. Вяземскому о том, что он ни в какой мере не виноват в ссоре между Лермонтовым и де Барантом.

«Дело вот как было: барон д’Андре, помнится, на вечеринке у Гогенлоэ, спрашивал, правда ли Лермонтов в известной строфе своей бранил французов вообще или только одного убийцу Пушкина, что Барант желал бы знать от меня правду. Я отвечал, что не помню, а справлюсь; на другой день встретил я Лермонтова и на третий получил от него копию со строфы; через день или два, кажется, на вечеринке или на бале уже у самого Баранта, я хотел показать эту строфу Андре; но он прежде сам подошел ко мне и сказал, что дело уже сделано, что Барант позвал на бал Лермонтова, убедившись, что он не думал поносить французскую нацию. Следовательно, я не ввозил Лермонтова к Баранту, не успел даже и оправдать его и был вызван к одной справке, к изъявлению моего мнения самим Барантом чрез барона д’Андре».

В тот же день А. И. Тургенев делает запись в своем дневнике: «Писал к к<нязю> Вязем<скому> — о Лермонт<ове> и Барант<ах>: оправдался».

ЛН, т. 45–46, 1948, с. 409; Остафьевский архив, IV. СПб., 1899, с. 112–113.