Летописец. Книга перемен. День ангела (сборник)

Не молчи, дай мне услышать твой голос! Ты ведь знаешь, я никогда не был человеком обыденным, низменным, пошлым, невзирая на то, что многие считали меня таковъм. Ибо во мне пъшала вся любовь, которая и является самим Мировъш Духом, и искра тлела в моей груди, которую дыхание твоего существа раздувало в яркое и радостное пламя!..

«А сегодня в Ленинграде состоялось торжественное открытие нового моста, названного мостом Александра Невского. Мост был построен по проекту института „Ленгипротрансмост“, – читала дикторша с прелестным, но слишком строгим, лишенным мимики лицом и залитой лаком прической. – Это передовое достижение отечественной науки. При создании моста были применены технически сложные и экономичные конструкторские решения. Впервые стальные тросы были проложены не внутри бетонной конструкции, а снаружи, что является новым словом в мостостроении. Создатели моста будут представлены к правительственным наградам. Среди награжденных…» Далее были названы имена и фамилии тех, кто руководил строительством нового моста, в том числе и имя Михаила Александровича Лунина.

Михаил хмуро смотрел семичасовые новости по первой программе и растирал пальцами переносицу, стараясь не выплеснуть раздражение в окружающее пространство.

– Поздравляю, Миша, – сказала Аврора и положила руки ему на плечи. – «Трудовое Красное Знамя»?

– Да, наверное, – неохотно ответил Михаил.

– Ты не рад? Почему? Или пока лучше не спрашивать?

– Не рад и не доволен. Извини, что ворчу. Я с ними ругался, ругался, а потом плюнул. Все равно не слушают и гнут свою линию. Я со своей стороны делал все, что мог, выкладывался по полной. Но дело-то в проекте. То есть он, конечно, чертовски смелый. И экономичный, видите ли. Тросы снаружи.

– Это плохо?

– Экономично, видите ли, – раздраженно повторил Михаил. – Легче и быстрее тянуть. Только через год максимум они провиснут, и подтягивай их потом. Все время и постоянно. Да и бетон я недолюбливаю еще со студенческих времен. Мертвый материал. И будет благополучно разрушаться, потому что гидроизоляция, по-моему, не ах. Да что теперь. Дело сделано, ленточка перерезана. Скоро трамваи пойдут.

– Ну и не грусти. Давай лучше подумаем, где будем встречать Новый год. У папы не получится. Его пригласили в Москву, во Дворец съездов. Там елка для самых взрослых. Говорят, будут в подарок ордена раздавать. А мы как?

– Не рано ли об этом думать, Аврора? Впрочем, знаешь, никуда я не хочу. Лучше дома, с детьми. А еще лучше – на дачу. Подальше от пьяного соседушки-дворника и его «придворных» дам. Детей нарядим кем-нибудь. Помнишь елку в Зеленогорске?

– О, я да не помню! А уже почти три года прошло. Только не знаю, захотят ли мальчишки наряжаться. Большие уже. А еще вот что: я хочу взять билеты в цирк на посленовогоднюю неделю. И не говори мне, что ты не пойдешь. Там большая программа, будут слоны-ы-ы, львы-ы-ы, ти-и-игры, кло-оу-ны и Игорь Кио.

– Почему Игорь? Он, по-моему, Эмиль, – удивился Михаил.

– У него брат Эмиль и отец Эмиль, он недавно умер. А Игорь с этого года выступает с программой отца. В его память, должно быть.

– А без Кио никак нельзя? – состроил кислую гримасу Михаил. – Все эти штучки. Любой современный грамотный технарь вычислит на раз.

– Какое счастье, что я не грамотный технарь, а физик-теоретик. Якобы. А на самом деле, скорее, отдельская секретарша-машинистка. И еще самоотверженная мамаша двоих детей. Поэтому Кио посмотрю с удовольствием. А ты потерпишь, – веселилась Аврора.

– Ладно, ради клоунов. Кто там нынче?

– Карандаш с Манюней из Москвы приехали. Как тебе?

– Уже хорошо. Он очень славный, и Манюня тоже. А Олег Попов?

– Ну ты и жадина. Всех тебе подавай. Будут еще двое разноцветных коверных, чтобы создать контраст черному, как грач, Карандашу.

– Что ж, в цирк так в цирк, – вздохнул Михаил, а потом добавил, удивленно посмотрев на Аврору: – А знаешь, какая мне мысль пришла сейчас в голову? Я с того момента, как с тобой познакомился, сам снова стал ребенком, начал жить заново. Нет, ты не смейся. Я не в том смысле – метафорическом. Я. Нет, ты смеешься все-таки! Я в буквальном смысле. Я словно родился в том столкновении на горке, мир перевернулся, когда мы все полетели кубарем, и мы попали совсем в другой мир, где мы – другие. И вот скоро мне исполнится три года.

– Мне, знаешь ли, тоже, – подхватила Аврора и загрустила: – Нам бы еще маму, сиротинушкам. Только ты мальчишкам не говори, что нам всем по три года. Может быть, они и поверят, что мы с тобою неразумные трехлетки, и тогда станут воспитывать. А что касается их, то – дудки. Они не позволят записывать себя в ясельники. Второклассники как-никак. Взрослые октябрята, смелые ребята.

* * *