Летописи Дорна. Белый воин

Тем временем отец развернул заветный сверток, и из него, словно юркая рыбешка, вынырнул небольшой клинок длиной с локоть взрослого воина. Лотам рассказывал, что эти мечи назывались кроксами и использовались лучниками. Кроме того, кроксы — это первые мечи, которые получали отроки для тренировок. Сегодня он стал отроком! Это было пока простым посвящением, без испытаний и проверок. Но скоро придет время, когда он и еще некоторые мальчишки из отроков предстанут перед старейшинами селища и покажут, чему они научились.

Отец торжественно протянул на вытянутых руках клинок, до сих пор хранящий на себе следы оружейного жира. Он казался Унаю самим совершенством.

— Храни и заботься о нем, чтобы, когда пришло время, он смог позаботиться о тебе, сын мой, — произнес отец.

Мальчик дрожащими руками принял меч. Он оказался неожиданно легким по сравнению с гарпуном или палкой. Рукоять сама легла в руку, и полукруглая гарда с замысловато выгравированным узором плотно накрыла кисть. Меч был прекрасен, не зря ему дали имя «крокс» — «жало». Сделав несколько коротких взмахов, Унай почувствовал необыкновенное единение с этим оружием. Острый и верткий, он будто сам направлял руку своего нового хозяина.

Унай больше никого не замечал. Он зачарованно смотрел на нового друга. Его мысли были уже далеко. Он думал, как завтра смастерит для крокса хорошие ножны из кости и шкуры морского тигра. Он планировал, что обязательно добудет на охоте морскую корову и натопит много жира для своего друга. Еще о многом мечтал отрок, стоя на ступенях перед жертвенником и рассматривая прямое лезвие крокса. Но его мечтам не суждено было сбыться: утром под стенами селища появились тарки…

Глава 25 БОЙ ЗА МАЛЫЙ ХИЛЬМ

Никто так и не понял, как это произошло…

В селище на небольшой площадке перед жертвенником собрались все члены общины Малого Хильма. Здесь были жена и две дочери Парта Длинного, Седой со своим семейством, то и дело поглядывающий на Лайну Торби, и его младшая сестра. Десятилетний сын Варольда Медведя, Торм, хоть и был младше Уная, вымахал на голову выше всех ровесников, а фигурой точно повторял отца и старших братьев, которые тоже были здесь. Младшие братья Митро Угря, близнецы Бьярн и Хаки, постоянно крутились около Уная. На следующую зиму их ждало долгожданное посвящение в отроки, и сейчас они ловили каждый вздох своего старшего товарища. Сегодня праздновалось появление нового отрока. Унай, краснея, как вареный краб, принимал поздравления односельчан. Его хлопали по спине и плечам, его целовали в макушку и щеки. Ему говорили добрые и ласковые слова, таская за руку от одной группы людей к другой. Друзья помладше, которым еще предстояло достигнуть самой первой отроческой ступени, с завистью рассматривали крокс Уная. Меч разглядывали, по обычаю, в руках хозяина. Только хозяин клинка может дать свое оружие в чужие руки. Взял без спросу — нанес смертельное оскорбление, смываемое только кровью. Унай важничал и смотрел на мальчишек свысока, мол, не доросли еще…

В большом очаге, специально выложенном для такого случая, горой лежали красные угли, а над ними на длинном вертеле запекалась туша крупного кабанчика, убитого загодя сыновьями Медведя. Женщины суетились вокруг столов, расставляя на них блюда с разными вкусностями. Несколько столов, выставленных по случаю праздника, ломились от разных угощений — соленый и печеный рулбо, жареная печень морской коровы, тушеная оленина, горм[33] трех сортов, бочонок красного вина, привезенный для такого случая из Ульма, и еще много-много разной еды — богато жила община, да росла помалу. На весну в селище три свадьбы намечались: Торби и Лайны да старших сыновей Медведя и дочерей Парта Длинного. То-то зима веселая будет! Слава Творцу!

Все веселились, пели и танцевали. Митро играл на сирне,[34] а Лайна, сестра Уная, подпевала ему. Вокруг горели десятки факелов, освещая, как днем, всю площадку. Радости Уная не было предела. Сегодня он сделал маленький шажок на пути воина. Он уже представлял себя героем в красивых латах с прекрасным мечом в руке. Он разил врагов. Он спасал друзей. Он умирал за отца и мать. Немного подумав, он умирал и за сестру тоже, хоть она и дура.

Ничего не предвещало беды…

Слабый хриплый звук рога морской дружины Хирмальма пронесся над веселящимися людьми. Никто сперва не понял, что происходит. Только повторный зов рога, а за ним холодящий кровь рев и вой десятка звериных глоток привел в чувство беззаботно празднующих людей…

Первым пришел в себя Угорь. Он метнулся к сторожевым вышкам, на ходу выкрикивая какие-то слова своим товарищам. Там, на вышке, сегодня дежурил его младший десятилетний брат Хаген — это он дул в рог, предупреждая об опасности.

Малыш очень расстроился, что не сможет поучаствовать в веселье. Но старшие выбрали на варту именно его, потому что были уверены: из всех мальчишек именно Хаген будет добросовестно сторожить ворота. Остальным веры пока не было — непременно вместо того, чтобы смотреть за стену, они станут пялиться внутрь.