Летописи Гарии. Нас больше нет

– Когда-то очень давно, так же ушёл мой отец. Он всё-таки очень силён был и выполнил задуманное. Отговаривая тебя от твоего похода, я не надеялась, что ты согласишься, иначе всё пошло бы иначе. Видать придётся пройти этот путь до конца.

– О каком пути говоришь?

– О том, который начал когда-то отец. О том, который когда-то начал ты, император.

– Не называй меня так, – недовольно буркнул Амур.

   Дарьяна отвлеклась от своих дум, подошла к своим мужчинам и, усевшись рядом, крепко обняла мужа, – Мы всё равно останемся вместе, Амур, всё равно....

– Конечно, иначе не может быть, потому что не может быть…

   Амур чувствовал сильную тревогу Дары, но старался не подавать виду. Боялся и он сам, но не за себя…

– Расскажи, а куда ушёл твой отец?

– Он ушёл очень давно, мы с братом детьми тогда были ещё. Погиб отец мой.

– Он воином был?

– Нет, Амур, он не был воином в том понимании. Он принял решение не втягивать народ Гарии в войну грядущую и замыслил жизнь свою отдать, чтобы завоеватели сами прекратили ту войну. Но не успел немного, хотя и изменил многое. Не появись он на вашем пути, твой поход завершился бы уже. Много людей погибло бы…

– Ты это о чём? – не понял Амур ее слов.

– Отец мой погиб, пытаясь убедить тебя не идти дальше. Иначе вы погибли бы все. Гарийцы уничтожили бы твою армию, так как ты был решителен очень и отдал на тот поход много лет. Останься войско под твоей рукой, не остановился бы не перед чем, но и предательство брата твоего так же не входило в планы отца. Его собственного желания было недостаточно, он это понимал, но всё равно решился в надежде. Ему сложно было бороться с вашими желаниями. Ваши мысли были столь же сильны и смогли устоять. Он поступил возможно правильно, но наивно, что впрочем свойственно всем гарийцам. Начни ты склонять волю Гарии и всё окунулось бы в море крови, скорби. Мы встретили бы вас по наивности нашей – добром и теплом, но поняв, с какими намерениями пришли вы, самозабвенно с болью в сердце уничтожали бы вас до последнего. Это был бы не только крах твоего похода, но и крах Гарии, смерть тех людей, что живут здесь. Но смерть не та, которую представляешь, смерть иная. Мы потеряли бы искру, которой живём и дышим, которая является нашим сердцем и целью жизни. Вкусив плоды разрушения, смерти, стали бы другими, родителей позабывшими. Мы и вас с радостью обогрели бы своим теплом и поделились радостью. Поделились бы тем сиянием, что пока имеем сами, но шли вы не за этим. Отец сделал, что смог и твой поход рассыпался. Брат твой наверняка великий военачальник, но нет у него той жажды, которая мучила тебя. Иные цели у него, поэтому потоптавшись на краю, он вернулся домой. Сейчас мы знаем, что он желает повторить твой поход и готовы к этому. Никто сейчас не погибнет, если гарийцы выступят против его армии, но это сейчас, тогда погибли бы многие. Условие ты знаешь – откажись от мыслей убивающих тебя, мой муж, иначе нельзя…

– Так это твой отец был…?! – Амур не верил тому, что сейчас услышал. Его руки затряслись, он опустил сына на землю. Дыхание стало частым и сбивчивым. – Я убил его! – произнёс он.

   Дарьяна повернула голову, посмотрела на мужа, снисходительно улыбнулась и взяла его руку в свои ладони.

– Он себя убил задолго до того как вы выступили впервые на путь в Гарию, задолго. Когда я еще была не выше Гульки своей, тогда он и умер, ступив на путь выбранный. Не вини себя, Амур. Мы сами решаем – когда нам умереть. Я скучаю очень по нему, но не виню тебя, и ты не делай этого.

   …– А он спас меня… – задумчиво, стеклянным взглядом смотрел император сквозь воздух перед собой, – А я его плетью....

– Тсс… обняла его Дарьяна и стала гладить по волосам, успокаивая. – Запомни одно, мой милый Амур – злых людей не бывает, плохих людей не бывает, жестоких не бывает. Мы не туда свернули и чуточку не там ищем потерянное. Нет больше тех, кто знал правду, нас больше нет.... Но всё обязательно возродится из любого пепла. Природа не стерпит отсутствия чистого сияния души. Пусть через собственную боль, но она его возродит. Пройдут столетия, тысячелетия, всё встанет на свои места. Лишь только жаль, что через жертву…

   Ребенок на руках Амура замер и внимательно смотрел на родителей. Казалось, в этот миг он проникался той трагедией, которая бушевала в их разуме.

***

   Шёл третий день похода. Немногочисленный отряд Амура только вышел в небольшую долину, как зарядил сильный ливень. Соорудив на скорую руку несколько крупных навесов под деревьями, решено было пережидать. Ливень вскоре сменился противной моросью, и к вечеру стало понятно, что прекращаться он не думает.

– Ай, мерзкая вода, – бурчал Маргас, сидя у костра и поёживаясь от промозглой погоды.

– Не тебе скулить об этом, Маргас, ты воин, – буркнул Сибур и тоже поёжился.

– Я лишь о времени переживаю, Сибур, – ответил бородач, – боги пока не на нашей стороне.

– Никто кроме нас не на нашей стороне – помните об этом всегда, – встрял Амур.