Летописи Нэпэла (СИ)

Нэпэл неторопливо огляделся. Серая равнина до горизонта, ограничиваемого рваной цепью гор-когтей. Низкая чёрная пластина неба; чёрное ониксовое солнце, словно прибитое гвоздями к ней. Остроконечные лучи, расходящиеся в стороны, жалили глаза. Стая химер пролетела над самой землёй.

А ведь он уже бывал здесь. В том сне. И едва вышел из него живым. Но теперь горгульи не трогали его: ведь он стал частью этого мира.

Император поднялся и зашагал было к горной гряде, но потом раздумал идти и сел. Ожидая неизвестно чего, он сидел очень долго — или совсем немного? Какая, впрочем, разница… В этом мире времени всё равно не было.

Вдали показалась высокая серая фигура в плаще с капюшоном с изогнутой палкой в руках. Она приближалась, и он встал, встречая её.

Существо приблизилось, палка в его руках оказалась огромной косой. Лица было не разглядеть, — капюшон надвинут слишком низко.

— Я пришла за тобой!

— Почему ты не приходила раньше, когда я так тебя звал?

— Тогда ещё не пришло твоё время. Пойдём…

Нэпэл покорно последовал за ней. У него не было уже ни сил, ни желания бороться. С тьмой, со светом, с неизвестностью… Ни с чем.

— Ты не боишься меня, — тихо сказало существо. — Даже великие воины страшились меня а попав сюда, убегали. Мне приходилось долго рыскать по равнине в их поисках. Устраивать на них облавы, как на животных. Та же история и с детьми, но их глупый страх объясним.

— Мне не страшно, — глухо произнёс Нэпэл. — Я ждал тебя.

— Ты ни о чём не жалеешь?

— Жалею… Да какой толк сейчас говорить об этом? Я звал тебя.

— Я слышала твои призывы… и следила за тобой… У тебя остались незавершённые дела…

— Это навсегда останется на моей совести. Крестом на моей душе.

Они долго шли молча, пока Смерть не остановилась и не присела на землю, положив косу на колени. Император сел напротив.

— Как ты одна за всеми успеваешь?

— С чего ты решил, что я одна?

— Так вас много?

— Конечно. Легионы!

— Где же остальные?

— В пути. Как и мы. И раньше ты заставлял многих из нас отправляться в путешествие.

— Сними капюшон! Покажи мне своё лицо! — сказал Нэпэл, когда они сели отдохнуть на плоские чёрные камни. Здесь, в этом мире, отдых никому не требовался, но шли они уже долго, и Смерть, видимо, решила отдать дань традиции. Или захотела поговорить с Нэпэлом.

— Зачем? — голос Смерти дрогнул, будто она не ожидала такой просьбы.

— Просто. Мне интересно.

— Хорошо. Смотри.

Она откинула капюшон. Император вздрогнул.

Пряди светлых волос рассыпались по её плечам, словно подчёркивая неестественную бледность её лица. Драгоценный белый камень, инкрустированный в белое золото.

— Что, я так страшна?

— Нет… Просто твои волосы… Они такие же, как у неё…

Она встряхнула головой, подбросив волосы; на плечи они упали уже огненно-рыжими.

— Это глупо… Но она когда-то красила их в такой же цвет.

Повторная метаморфоза, — и волосы стали тёмными.

— Это бесполезно… Не пытайся отвлечь меня от мыслей о ней.

— Ты так её любишь?

— Да. Тебе ли не знать об этом? Ты ведь говорила, что следила за мной.

Незаметно, в разговоре, её лицо преображалось, делаясь всё менее похожим на её лицо. Стало овальным, порозовело; волосы — длинные, блестящие. Это был совсем иной тип лица, отличавшийся от всех ранее виденных Нэпэлом. И он притягивал его. Настойчиво…

…Вжав Смерть спиной в расползающийся гравий, Нэпэл целовал её лицо. Их волосы тянулись друг к другу, каждая волосинка находила себе пару и сплеталась с ней…

— Хочешь, я отпущу тебя? — почти равнодушно сказала Смерть. Она вновь одела свою хламиду, и поглубже надвинула капюшон.

— Зачем? — совсем немного удивился Император.

— Ты не хочешь вернуться?

— Может быть, я найду здесь успокоение.

— Ты сам говорил, что покой это смерть.

— Так ведь я умер, — тихо сказал Нэпэл.

— Разве тебе нужен покой?

— Нет. Но мне нужно счастье, моё Беспокойное Счастье. Моя милая Арнушка… А у меня нет этого Счастья. И жить бессмысленно.

Мегалитический обелиск возник пред ними неожиданно. Для Нэпэла. Стоило опустить глаза к земле, не принёсшей ничего кроме источающего едкий яд кончиками колючек терновника, а потом поднять их к терракотовым небесам, как взор разбился о величественное изваяние, непроглядной тьмой отталкивающее окружающее пространство. Ту часть его, что не изодралась об ослепляющей белизны клыки.

— Кого ты привела к моим ногам? — голос, от которого химеры, не успевшие разлететься при появлении статуи, попадали замертво на кремнистый грунт.

— Великого воина, одинокого изгоя, — минорно сказала Смерть.

— Ты хочешь вернуться? — вопрос был задан Нэпэлу.

— Теперь скорее да, чем нет…

— У тебя осталось неоконченное дело. Но если ты решишь его, то вряд ли вернёшься по доброй воле на серые равнины.

Нэпэл молчал. Он оставил попытки разглядеть лицо изваяния: взор натыкался на снежные зубы, — предназначенные будто бы не для того, чтобы рвать плоть, а чтобы пронзив её насквозь, удерживать добычу, — наталкивался и отскакивал в сторону от лица, слепленного из густой вечерней мглы. Как не напрягался Император, не мог заставить удержать взгляд на интенсивной тьме лица, и тела.