Летописи Нэпэла (СИ)

Но оправившись от неожиданности, Прагэр извернулся в обнявших лапах, едва не запутавшись в полах своего же плаща. Стал сжимать предплечья твари, выкручивать куски плоти, пряча лицо за воротником от брызжущей из ран жёлтой жидкости. Чудовище завыло от боли, вскинув пасть к потолку, даже замедлило бег, но хватку не ослабляло. Прагэр упёрся спиной в острый уступ, встретившийся на пути, оттолкнул тварь ногами.

Рывком вскочив, офицер выхватил пистолет. Выстрел пропал даром, чудовище оказалось быстрее, нырнуло вниз, уходя от пули, а в броске к человеку выбило оружие из руки. Прыгнув Прагэру на грудь, мутант повалил его на камень, — левая рука оказалась прижата к телу. Прагэр выдернул нож со звоном из чехла на поясе, тварь отбила удар лапой и откинула руку офицера в сторону. С такой силой, что кулак ударился костяшками о натёки металла, сам собой раскрылся, теряя рукоять ножа.

Монстр вцепился в правое плечо воина, пытаясь оторвать руку, остервенело рвал и грыз бронеплащ, за секунду ободрав чёрное пластиковое покрытие, скрывавшее блеск металла от взглядов врагов. Занёс другую лапу над его головой, чтобы ударом размягчить лицевые кости, — алчущая человеческой крови зубастая пасть наготове. Прагэр пытался дотянуться до выбитого ножа, даже не зная, как далеко тот отлетел, неожиданно нащупал рукой где-то сбоку и сзади двуручный эфес, потянул на себя. Лезвие с трудом отрешалось от чего-то, что его сковывало.

В это мгновение видения, — яркие и бешеные в своей стремительности зрелища, — пронеслись перед внутренним взором офицера. Будь обстановка поспокойнее, быть может, он сумел бы вернуть их и проглядеть внимательно. Но на груди сидел монстр, и офицер вытягивал меч чтобы спасти свою жизнь. Такое уже было, но в более спокойной и простой обстановке, подумал Прагэр. Подумал, или вспомнил, ухитрившись подсознательным взором увидеть что-то в промелькнувших картинах.

Когда лапа уже опускалась на лицо Прагэра, клинок повинуясь его руке, — руке нового хозяина, — пронзил сердце монстра.

Тот завалился на бок, жёлтая кровь хлестала из дыры в груди, вымывая наружу ошмётки склизкой плоти. В туловище твари будто вошёл бур, — Прагэр провернул несколько раз меч, размягчив внутренние ткани клинком так, как не смогла бы мясорубка. Столкнув чудовище с себя, Прагэр поднялся, кряхтя от боли в ушибленной о металлический уступ спине. Опираясь на рукоять меча, сделал несколько осторожных шагов, — проверял, целы ли кости. А потом стал с удивлением осматривать своё новое оружие, подняв его к свету, падающему из отверстия в высоком потолке.

Лезвие почти не испачкалось в крови монстра, и не потому, что та не липла, — бронеплащ воина был залит жёлтой тягучей жидкостью. Изумительный металл отталкивал кровь чудовища, она не задерживалась на нём, стекалась в крупные капли, те вскипали и поднимались вверх струйками пара. Прагэр прикоснулся к лезвию щекой, — ведь руки обтянуты перчатками, не снимать же их! — абсолютно холодное.

Огромный обоюдоострый клинок источал ночь, она стекала с него, свисала с конца лезвия паутинками, разворачивалась от гарды щупальцами неведомого океанского монстра, прячущегося в самых потаённых глубинах. В оплавленном, но сохранившем зеркальную гладкость лезвии, клубились, переходя друг в друга, изорванные тени, — лучше не вглядываться слишком долго, Прагэр хоть и смотрел только на поверхность, не вникая в то, что творилось в глубинах лезвия, с трудом оторвался от бешеной пляски призраков. Ветвистая гарда в виде оленьих рогов трансформировалась под действием температуры — или чего-то ещё? — в ещё более сложное переплетение, настолько сложное, что солдат не смог понять, что это, хотя в нём и угадывались знакомые, как будто с детства, очертания. Вопреки всякой логике, — снаружи температура выше, чем внутри, верно? — сердцевина шарика на конце эфеса вытекла, сам он оплыл книзу двумя клыками, три неровных отверстия разорвали его поверхность. Череп… Чей?.. Офицер перевёл взгляд на кристаллизовавшийся труп, из которого вытащил клинок. Наполовину ушедшее в расплав огромное тело, — изломанное предсмертными конвульсиями, что вздули буграми все мускулы и вывернули кости из суставов так, что те прорвали одежду, — оно откинулось на спину, разбросало искривлённые в жуткой судороге руки. Лицо…

Оно было настолько страшно, так перекошено агонией, что взгляд будто резиновый шарик отскакивал от разорванного в диком крике, да так и закаменевшего рта, попадал на выпученные глаза между вывернутых параличем лица век, вновь отпрыгивал, катился по тонким губам, по завалившимся щекам. Вроде бы проглядывал всё, но ни на чём не останавливаясь, отказывался запечатлеть в памяти лик статуи, — так она была гротескна, чудовищна. Прагэр растерялся, замешкался, пытаясь вновь и вновь рассмотреть облик прежнего хозяина меча. Но так и не успел сосредоточиться, чтобы увидеть лицо мертвеца. Просто тварь подобралась сзади.