Летописи Нэпэла

Зачем он вообще погнался за этим ублюдком? Пускай бы ехал, и Шейруп быстрее бы узнал о том, что арест не состоялся. А ему оставался бы ещё броневик, можно было тихо скрыться. Нет, надо было прыгнуть за машиной, душить шофёра… Рефлексы подвели его на этот раз. Подвели тем, что сработали как обычно — гнаться за врагом и убивать. Вместо того, чтобы отпустить.

— А ты был крепким парнем, раз сумел меня так отделать… — прохрипел Сэйпог, обращаясь к мертвецу, будто куча расплющенной при ударе плоти могла услышать. — Что ж… Что не убивает меня — делает сильнее…

Завывание сирен патрульных машин приближалось.

— Бежать… Надо бежать… — пробормотал штурмовик.

Из-за угла вывернул двухместный автомобиль и остановился рядом с вонзившейся в здание машиной. Дверца открылась, чёрные сапожки на маленьких ножках, обтянутых выше обшитого чёрным мехом голенища чёрными шёлковыми чулками, ступили на мостовую.

— Вам надо в больницу! Давайте я помогу вам! — хрупкая женщина перекинула здоровую руку штурмовика через своё плечо и, мужественно приняв на себя всю тяжесть его огромного тела, поволокла к машине.

Усадив Сэйпога, Чёрный Сапожок, — так про себя стал называть её штурмовик ничего не поделаешь, привык давать врагам клички, ибо зачем запоминать имена тех, кто вскоре исчезнет? — Чёрный Сапожок вывела автомобиль на шоссе и направила к военному госпиталю.

— К дьяволу больницу! — прохрипел Сэйпог и схватил руль здоровой рукой. — Меня прикончат!

— Что вы делаете! Отпустите! — закричала женщина.

Автомобиль вылетел на встречную полосу. Мимо громко сигналя, пронёсся тяжело груженый грузовик. Женщина бросила руль, закрыв в ужасе глаза ладонями, всхлипывала, пуская от большого ужаса по подбородку слюни. Сэйпог крутанул руль, возвращая машину на прежнюю линию — этого урока будет достаточно, будет послушнее. Подождал, пока женщина вцепится в колесо, тогда отпустил и выхватил автомат, наставив на неё.

— Так лучше?.. — прохрипел натужно.

— Вы чуть не угробили нас обоих! — возмутилась она, будто и не испугалась только что. Гневным выпадом пыталась вычеркнуть пережитый страх, да только мокрое лицо вытереть не могла, боялась выпустить руль. — Может быть, уберёте оружие и представитесь? — в последнем слове, самом длинном, голос сорвался на всхлип.

— Какого чёрта я должен представляться? — прохрипел штурмовик. — Меня и так все теперь знают! — На огромном экране, закреплённом между двумя небоскрёбами, над автострадой, появилась его фотография с подписью, сообщающей что тот, кто обезвредит преступника станет героем. Женщина быстро поглядела на попутчика, потом на экран, — проезжали почти под ним, потому задрала высоко голову, и штурмовик увидел её нежную шею, захотев впиться губами прямо сейчас, — подавилась вдохом. — Сэйпог, глава Гибеша! — сказал штурмовик наконец. И не дав ей опомниться, спросил: — Где ты живёшь?

— За городом, — пролепетала женщина. Так жалобно, что поневоле стало жалко… Сэйпог закинул автомат в кобуру, потянулся к ней, чтобы вытереть с лица сопли.

— Что вы…

— Засохнут — некрасиво будет. Отколупывать придётся.

Женщина не шелохнулась, даже подставила другую щёку.

— Одна живёшь?

— Нет. С дедушкой, — проговорила она. Уже немного успокоилась.

— Поедем туда! — сказал Сэйпог, думая про себя, что если хватит сил, то надо бы прикончить дедушку, а то ведь сдаст. — Зовут-то тебя как? — ответа уже не услышал, в голове помутилось, и перед глазами всё поплыло, взвились чёрные тени, закрыв собой весь мир.

…Сэйпог очнулся и почувствовал новый незнакомый запах — прелые листья, свежесорванный еловый лапник, чуть горьковатая полынь. Узнал без труда, ведь столько раз приходилось маскироваться травой и ветвями, потом подолгу лежать в засаде, вдыхая приятные ароматы. В предвкушении самого лучшего — запаха горячей вражеской крови. Штурмовик приоткрыл глаза, увидел над собой потолок из плотно пригнанных сосновых брёвен.

— Не дёргайся! — пророкотал чей-то голос. — А то возьму старый добрый обрез, да и…

— Дедушка! — возмущённо прервала угрозы Чёрный Сапожок. — Сэйпог наш гость!

— Сначала он с дороги чуть тебя не столкнул, ствол наставил! Теперь гостевать собрался! — бушевал дедушка. Возможно, слишком уж театрально. Злился, что ли, не на раненого гостя, а на внучку, что не дала сообщить куда надо, заставила лечить, собирать косточки, сшивать.

— Он же в шоке был! — воскликнула женщина.

— В каком таком шоке? Ему хоть сейчас дай в руку нож — так он целый взвод уложит. Тем более, рука такая длинная…

Сэйпог поморщился при воспоминании о руке, будто отнятой у древнего человека и пришитой ему. Скосил глаза — теперь рука нормальная, запечатана в тонкий прозрачный пластиковый лубок. Но много раньше, при первой самой фразе дедушки, приметил в стене щепку, — если выдрать и вместо стилета…

— А может и без ножа… — пробасил старик. — Знаю я этих ребят. Одно слово — штурмовик… Сам таким был…

— Где я? — Сэйпог приподнялся, облокотился на руку, подумал запоздало, что сейчас вернётся боль, зашипел заранее. На удивление пластик на каркасе из стальных проволочек хранил руку от небрежности хозяина.