Летописи Нэпэла

— Нет. Боюсь, это невозможно. Она сошла с ума. Бьётся в постоянной истерике, пытается перегрызть себе вены на руках. Врачи ввели ей успокоительное. Обследование головного мозга показало, что все нейронные связи разорваны. Фактически, её разум безвозвратно потерян. Осталось только тело, которое, руководствуясь заложенной кем-то — а кем, мы знаем, — программе, пытается себя уничтожить. Смерть в данной ситуации для неё действительно лучше, чем ожидание естественного конца в стенах психбольницы.

— С чем связано её пробуждение?

— Врачи не могут дать ответа.

— Что произошло в восемь часов? — размышлял вслух Прагэр. — Погоня за Инквизитором… Стычка на вокзале… Тварь из преисподней… Тварь! Наши агенты убили её в восемь! Что учёные говорят о киборге?

— Специалисты обследовали останки. Им всё ясно. Вопросы возникли только относительно источника энергии…

— Тварь питалась энергией девушки! — ну конечно, ведь всё так просто. Ну и что, если не совсем научно? Прагэра это мало интересовало. Наука — дело совсем иных имперских служб. — И у Инквизитора в запасе ещё два таких чудовища! И десятки потенциальных кормилиц новых монстров…

— Что нам делать?

— Будьте готовы ввести им яд по первому приказу. Мы не можем позволить тварям убивать людей. Когда они появятся снова, мы просто отсечём источники их питания. У нас нет другого выбора. Да?..

Дежурный замялся, но потом всё-таки произнёс:

— Когда глядишь на них, таких беспомощных, неразумных… Поневоле подкатывает жалость.

— И у меня тоже… Но если мы оставим их, они всё равно погибнут, когда мы убьём оставшихся монстров, а при этом мы потеряем много людей… Их смерть будет на совести Инквизитора. Все, кто сталкивается с ним, точнее те, к кому он «прилипает», впоследствии испытывают муки… А он получает от этого извращённое удовольствие… Но скоро с этим будет кончено…

— У этого… — глава Военведа запнулся, подбирая подходящее слово. — У этого ублюдка нет совести. — Чэрт поднял голову. — Он сам так когда-то заявлял. Без стыда.

— Какой у тебя меч! — произнесла на военном совете Бэк Гроу с восхищением, не удержавшись. — Я заметила его даже тогда, когда под пятками у меня были бомбы. Кто его выковал?

— Когда его ковали в горне, — усмехнулся Прагэр, — я не рискнул бы приблизиться даже к кузне. Его выковал Император.

— Да? — поразилась агент.

— Да, — подтвердил офицер. — Сначала Нэпэл закалял его в своей плоти, потом Император клинком, раскалённым собственной кровью, дважды пронзил Инквизитора, — будь проклято это тёмное имя! Меч пролетел сквозь ад, — ядерный ад, — и поразил Трейса. В самое сердце. Оттуда я и достал его, когда спустился в преисподнюю.

— Я считала, что он так и остался в груди преступника — ведь Император выпустил меч из руки, и тот догнал Инквизитора.

— Должно быть, преступник вытащил его, и бросил вниз, — рассуждал Прагэр. — И попал в Трейса. Его труп, и трупы староимперских солдат, не сгорели. Они… окаменели. Нет, стали чёрнометаллическими. Учёные твердят что-то про наложение краёв параллельных миров. Инквизитор стянул миры, чтобы спасти свою шкуру — насчёт того, как ему это удалось, пока молчат.

— Ты ведь знаешь наших учёных — прикажи, и они хоть в ад откроют портал, — вмешался Сэйпог. — Скоро всё узнают, и нам объяснят.

— Они говорят, что произошло замещение материи, — продолжал офицер. — Миры обменялись сувенирами. Чёрный металл принял форму нижней части бункера, остался в нашем, а нижняя часть бункера оказалась в том мире.

— Так Трейс и его солдаты могут быть живы! Раньше это не приходило мне в голову! — тихо прошептал Чэрт, переглянулся с Сэйпогом. Остальные, не слыша его, продолжали вести разговор.

— На нём кровь двух великих Императоров и одного демона, — уважительно сказала Бэк.

— Неплохое начало, — ощерился Прагэр, — но когда начнётся следующая война, на нём будет ещё больше крови!

Их беседа продолжилась, но вернулась к прежней направленности — военной. Чэрт вкратце описал ситуацию на Явае — остатки вражеских солдат обнаружены и уничтожены. На руинах развёрнута военная база, ведётся строительство долговременных оборонительных сооружений и бункеров. Присутствие командарма на острове больше не требовалось, и можно было перестать летать всё время туда и обратно, сосредоточив всё внимание на поимке государственного преступника Инквизитора.

Но потом разговор стал замедляться, и паузы между репликами становились всё дольше, — обсуждать, казалось, больше нечего. Все сидящие в комнате погрузились — или были погружены? — в транс. Сидели ровно, с открытыми глазами.

Трофейный меч, который офицер прислонил к коленям, шевельнулся, сполз мягко на пол и, увлекаемый неведомой силой, медленно поплыл по каменным плитам, оставляя в них расходящиеся в стороны круги.

Прагэр отчаянно желал схватить оружие, но не мог пошевелить и пальцем. Так же, как и все остальные. Только глаза слушались их, — возможно потому, что глаза зерцало души, а душу обуздать невозможно.