Падение титана, одновременный взрыв «Выжигателей» и детонация боеприпасов оказались непосильными для перешейка. Земля не выдержала, разломилась – и окутанный пламенем титан, по-прежнему дергаясь от взрывов, канул в бездну в окружении многих тонн почвы и камня.
Датэ резко, судорожно выдохнула. Она не знала, можно ли убить эту машину одним выстрелом из орудия, одними лишь «Выжигателями» или падением. Поэтому и подготовила все вместе – и оно сработало… Сработало ли?
– Да, – послышался слабый голос Антония. – Его нет. Его больше нет.
– Антоний… – Диана осторожно подалась вперед.
Псайкер поднял дрожащую руку, разжал кулак. На ладони лежала аквила – целая, не пострадавшая. И кожа вокруг нее была целой, даже не слишком покрасневшей.
Комиссар на миг прикрыла глаза, медленно убрала лазпистолет в кобуру. Потом прижалась к креслу, положила ладони на плечи Антония; псайкер помедлил секунду и накрыл руку Дианы своей.
– Доклад по экипажу, – проронила в шлемофон Датэ. Зазвучали голоса, и лейтенант закрыла глаза.
Все живы. Все. Хитоми и Наоко ранены – но живы. Мидори уже пробиралась оказать первую помощь.
– Начинаю первичный ремонт, – как сквозь вату донесся голос Вектии. –Настаиваю на помощи.
– Сейчас, – Датэ шевельнулась в кресле. – Мадока, связь со штабом. Срочно.
– Помех не должно быть, так… Установлено, лейтенант.
Вокс вскипел десятками голосов и переговоров. Слово «Губитель» звучало множество раз – похоже, Кусуноки все-таки добрался до своих, предупредил. На фоне переговоров выделялись короткие, резкие приказы полковника.
Датэ подождала всего секунду, потом набрала воздуха в грудь.
– Докладывает «Меч безмятежности», лейтенант Датэ Идзуми, – отчеканила она, удивившись силе собственного голоса. – «Губитель» уничтожен. Повторяю, «Губитель» уничтожен. Имеются раненые, «Меч безмятежности» обездвижен и нуждается в ремонте. Передаем координаты.
В эфире воцарилось ошеломленное молчание.
– «Меч безмятежности», – непривычно мягко спросил полковник Мацудайра. – Вы уверены в уничтожении врага?
– Подтверждаю, – откликнулась Датэ. – Рекомендую также бомбардировку и полное очищение каньона, куда мы его свалили.
– Понял, – отозвался полковник после недолгой паузы. – Высылаем к вам подкрепления. Конец связи.
Шум в шлемофоне утих.
– Нас отсюда скоро заберут, – громко сообщила Идзуми по внутренней связи. – Вектия, ты молодец. Антоний, с каждой из нас тебе по чайнику лучшего акемийского.
– Премного благодарен, – отозвался псайкер.
Танк наполнился радостными голосами, шутками и смехом – команда наконец-то поверила в победу. Как всегда, всех перекрывал голос Харады, но на сей раз ее утихомиривала возмущенная Маэда, пытавшаяся наложить повязки и смазать ожоги.
А лейтенант выбралась наружу. Стянула шлем, подставив лицо ветру, потерла виски, впервые ощутив, как на плечи давит страшная усталость. Но эта усталость была смешана с глубоким, мощным удовлетворением.
Внизу раздавались голоса экипажа; Идзуми знала, что через минуту спустится к ним, и они попытаются слегка отремонтировать «Меч», облегчить работу тем, кто прибудет. Однако эта минута принадлежала ей. Тишине. Победе.
Лейтенант Датэ Идзуми потянулась в карман, вытащила оттуда простой стальной диск с вычеканенными воробьями и бамбуковыми побегами – гербом ее семьи. Поглядела в сторону пропасти, поглотившей металлического исполина, потом – на герб.
– Ну что, – тихо сказала она. – Я свою кровь не подвела.
Помедлила и добавила, положив ладонь на теплую броню:
– Никто не подвел.