Летучая мышь

На следующее утро я рассказал Гарри и Джорджу Робертсу то, что им следовало знать. Гарри выругался, Робертс остался невозмутимым: он уже был занят каким-то другим исследованием. После обеда я заглянул к Пабджою надо было ещё кое-что утрясти. В его кабинете я расположился в том самом кресле, где некогда восседал, развалившись, Хенк Мант.

— Как насчет Хенка? — спросил я. — Он в курсе, что мы уже все знаем?

Пабджой отрицательно покачал головой.

— Какой смысл ставить его в известность? Вряд ли это послужит укреплению англо-американских отношений.

Еще одно беспокоило меня:

— Если информация от Маршана долгие годы поступала к русским, а не только к американцам — было ли это известно Хенку?

— Наверняка.

— Почему же он ничего не предпринимал?

Пабджой глянул на меня снисходительно:

— Рисковать не хотел — мог разразиться грандиозный скандал. Сам подумай: американцы проделали во французской госбезопасности дырку, через которую информация утекала ещё и к русским. Газеты бы непременно разнюхали, что организовал эту утечку некий Хенк Мант: пусть-ка теперь объяснит читающей публике, как и для чего.

Жесткий реализм шефа понемногу отрезвил меня. Оставался всего один вопрос:

— Неужели у него не нашлось способа попроще, чтобы остановить наше расследование? Так уж обязательно было стараться меня убивать?

— А он тебя всегда терпеть не мог, — просто сказал Пабджой. — И к тому же у него принцип такой: убьешь — и дело с концом. Он считает, что это самый надежный путь.

— Знаете, шеф, — сказал я напоследок, — по-моему, вся та ложь, которую вы преподнесли министру, на самом деле вовсе не ложь.

— А что же? — удивился Пабджой. — Правда, что ли?

— Это как взглянуть. Вы же сказали, что Маршан покончил с собой из-за женщины. Но ведь так оно и было в конечном итоге. Вся его политическая жизнь была такой, как была, именно из-за нее. И смерть тоже. Не будь Анни Дюпюи, все у него пошло бы иначе. Так что вы сказали некоторым образом правду. Некоторым образом, конечно…

КОНЕЦ

Перевод с английского Эллы Никольской