Летучий голландец

По ночам звезд было много, но каждая звезда сияла сама по себе.
Паруса не шевелились. Вода была бесцветной и неживой.
Как брызги шампанского, повсюду летали рыбки.
Появилась луна, как бинокль с одним глазом. Второй глаз растворился в темноте.
Над луной мелькали молнии, но над кораблем не было никакой грозы. Хороший признак.
Лавалье и Ламолье купались в глубине в скафандрах. Доктор Амстен держал веревки от скафандров. Он прогуливал водолазов, как собак, перед сном и регулировал их купанье.
По палубам ходили матросы и пели общую песню.
У песни был хороший и запоминающийся мотив, но не было слов.
Потом начались танцы под музыку барабанов. На барабане играл Фенелон. Гитара не играла.
Танцевали все, кто хотел, и каждый, как хотел.
Пирос потихоньку пел с капитаном. Капитан рассказывал Пиросу о своей семье. Он рассказывал задушевно, но семьи у Грама не было и быть не могло. Пирос ругал капитана самыми последними ругательствами перед сном. Они играли в кегли, и кок похвалил капитана:

— Рахит, рахит, а играет правильно! Дании уже спал, как всегда, вверх ногами.

Эф бегал, как мышка, по палубе и демонстрировал свое последнее изобретение. Он изобрел карманный фонарик, который не горел, вместо прежнего, который горел.

После танцев началась драка.
Пьяный рулевой упал за борт и утонул.
Но корабль все равно шел по курсу.
О рулевом вспомнили на пятый день.
Его имя позабыли, но вспоминали, что это был замечательный товарищ, интеллигент.
Все сочувственно отзывались о его гибели.
Но корабль шел по курсу и без рулевого.
Это было чудесно.

О чем говорили кок Пирос и философ Дании

— Пойдем выпьем,— сказал кок Пирос философу Данию.— И напьемся вдребезги.

— Я еще никогда не был пьяным,— сказал гусиная лапка.— Что такое напиться — для меня секрет.

— Вот и прелестно. Ты выпьешь две бутылки бренди и через полчаса разгадаешь страшную тайну своего секрета. Подумай, шарик, перспективы-то какие!

— Пьянство — это не род деятельности.

— Еще какой род! Что бы делали на нашем корабле, если бы не пили? Ты только послушай: какие мы по пьянке выдаем парадоксы!

— Но парадоксы — это не жизнь.

— Правильно. Жизнь — это парадокс.

— Жизнь — это полезная деятельность организмов. Перестань, Пирос! Круг твоих умозаключений порочен.

— Непорочна только невеста мертвеца.

— А если я непорочен, значит, я — невеста мертвеца? — Дании выхватил кольт, его голова — маленький шар — закрутилась, а лицо обрюзгло.

Пирос взял Дания за верхнюю пуговицу мундира. Теперь закрутилось и туловище Дания — большой шар. На пуговице мелькнул контур «Летучего Голландца» .

— Слушай,— сказал Пирос— Жизнь — это не только полезная деятельность. Это еще и драгоценность, которая все время висит над пропастью на паутинке. Не дуй на паутинку, Дании.— Пирос взял у Дания кольт.— Кольт, — сказал Пирос,— это лишь продукт деятельности человека.— Пирос взял Дания рукой за горло. Теперь голова Дания вертелась в одну сторону, а туловище в другую.— Рука моя,— сказал Пирос,— это родоначальница всякого труда. А согласись, не так уж трудно взять тебя за горло. Если ты еще раз при мне обнажишь кольт, чтобы доказать мне первородность своего мнения, то от твоей глотки останутся только позвонки для детской игры в кости.

— Ползи, моллюск! — сказал Пирос.

Изобретатель Эф.
Капитан Грам продолжает поиски гитариста

— Смешно! — сказал капитан. На его лице вспыхнул румянец гнева.— Мы плывем к счастью и ни с того ни с сего какая-то сволочь начинает играть на гитаре, не понимая, что жизнь и так полна опасностей.

Капитан много лет не был в машинном отделении, поэтому он решил, что гитарист — именно там.

По вертикальному трапу капитан спустился в машинное отделение.