Летучий голландец

И снова к ним протянулись туманные щупальца. Десятки щупальцев, и, двигаясь, они расползались. Было ясно, что никому увернуться не удастся.

Фило потянулся к поясу, но сабля исчезла. Его единственный птичий глаз остановился на Гилбрине.

— Нам конец, парень. Единственная надежда: если за нами придет капитан.

Гилбрин взглянул на ночное небо, почти ожидая, что внезапно материализуется призрачный корабль, и Голландец с Майей повернут события вспять. Никаких признаков летающего судна, да и Майю поблизости он не чувствовал. Глупо надеяться. Видимо, и Майя и мореход где-то попались в вечную ловушку, о чем бы там Фило раньше ни говорил. «Кавалерии Джона Уэна не будет. Индейцы нас схватят».

Но это клевета на индейцев. Никто не может быть столь смертоносен, как Сын Мрака.

Тени на них сомкнулись. И Бродяга и его соратник боролись изо всех сил, но на сей раз безуспешно. Властелин Теней уже тащил их к себе. За его спиной ухмылялся Август де Фортунато, радуясь чужому несчастью. Гилбрин хотел бы рассчитаться хотя бы с этим предателем. Изловивший его был ужасен, но слушать при этом насмешки дорогого Августа — это уж слишком!

— Смейся сколько хочешь, Август, — сказал он, — но помни, скоро ты последуешь за нами.

Тут его поглотила тьма, но он успел получить скромное удовольствие, слыша, как внезапно замер смех де Фортунато.

14. Вниз на Землю

Голландец смотрел на Майю. Он чувствовал, что больше ничего не может делать, только смотреть. И не только потому, что она напоминала ему о потерянной Марии — хоть они и были очень похожи, Майя все же слегка отличалась, да порой и не только слегка. Эти различия интриговали и даже вызывали восхищение.

Она расслабляюще действовала на его душу. Он не привык к такому. Он жил в мире непрерывного повторения, один и тот же цикл разрушения происходил снова и снова. Самим своим присутствием Майя де Фортунато разбила этот цикл вдребезги.

С одной стороны, это его беспокоило, но с другой — заставляло почувствовать себя живым, настоящим человеком, а не потерянным во времени призраком.

Как хорошо было бы остаться с ней подольше, решил Голландец. Может быть, они стали бы друзьями, а потом больше чем друзьями.

«Ты все еще мечтатель? После стольких вечностей ты все еще мечтаешь о новой жизни, любви и возрождении. Пора бы поумнеть».

Он видел, что она занята расчетами, пытаясь использовать шанс на спасение наилучшим образом. Контакт с одним из Странников дал ей причину надеяться, а ему причину поражаться. Голландец не ожидал, что у беглецов есть такие способности. Интересно, чем еще она его удивит?

Но какое это имеет значение? Важно лишь помочь ей.

Они все плыли, огибая самые высокие из домов. Голландец был уверен, что его корабль вернулся в двадцатый век, чтобы присутствовать при смерти этой Земли. Это означает, что у них остается совсем мало времени до начала настоящего разрушения, когда поток станет необратимым.

Должно быть, первая ударная волна уже прошла Но их ощутят только самые чувствительные. Остальные до последнего дня не поймут, что происходит, а тогда рухнет все.

Он кивнул и машинально хотел положить ей руку на плечо, чтобы успокоить, но в последний момент одернул себя.

«Ты не должен с ней сближаться».

— Ты готова?

— Да.

— Что ты сейчас будешь делать?

— Ждать, пока он спустится, а пока попробую связаться с Гилом и Хамманом.

Она упомянула имя маленького смешного парня, и Голландец почувствовал укол в сердце. Когда-то она и Гилбрин были очень близки. Они и сейчас близки, это очевидно. Не любовники, но старые друзья. Во всяком случае, он на это надеялся.

"Опять эти запретные мысли. Что я за идиот думать о том, о чем думать нельзя. Забудь ее. Тебе с корабля не уйти.

Твой единственный товарищ навеки — этот корабль, «Отчаяние». О, она не из тех, кто добровольно бросит друга".

Они все спускались. Майя вздохнула.

— Странно. Я их не чувствую. — Она вдруг со страхом посмотрела на Голландца. — Вы думаете, их мог схватить Сын Мрака?

Он не успел ответить, а она уже продолжала:

— Они могут поставить защиту. Наверное, так. Надо попробовать посильнее. Может, если я буду работать на прием, один из них заметит.

Она очень нервничала, да оно и понятно. Ведь им приходилось только надеяться, что «Отчаяние» спустится достаточно низко, к тому же оба не были уверены, что Майе позволят уйти. Ей хватит забот и без тревоги за друзей.

Он смотрел, как она сосредоточивается на контакте со своими товарищами. Сначала казалось, что у нее ничего не выходит, хотя «Отчаяние» плыл прямо над центром громадного мегаполиса. На таком расстоянии связаться с одним или несколькими друзьями для нее не проблема Но драгоценное время испарялось, а никаких признаков успеха не было Голландец, не в состоянии больше справиться со своим порывом, успокаивающе положил руку на ее плечо.

Вдруг его голову заполнил голос.

«Кто это?» — спросил голос.