Летучий голландец

— Твое беспокойство принято во внимание с одобрением, друг Август. Искренне заявляю, что такая забота согревает мне душу. Но ты тревожишься зря. Не думаешь ли ты, что я наивно ожидаю повиновения от этого арлекина, даже в заточении. Это не в его характере. Несмотря на свою дурацкую внешность, он следует старой романтической традиции. Себя он видит бунтарем, героем и не имеет значения, против чего он бунтует. Он может испугаться, но изменить себе? Никогда.

— Тогда в чем же смысл этой шарады?

Сын Мрака покачал головой, удивляясь недогадливости ренегата, что только добавило де Фортунато горечи.

Когда-нибудь, очень скоро, он научит черного принца смирению.

— Смысл, друг Август, — произнес Властелин Теней голосом старого школьного учителя, — в том, чтобы слушать и изучать говорящих по тому, что они говорят, а что — нет.

Так я узнаю больше.

— Почему бы не поступить с ним, как с другим, с Риизом? Вы получили от него информацию с помощью той машинки.

— Это устройство способно на многое, но с такой конструкцией оно будет малоэффективно. Скорее всего он рассыплется на кусочки и потеряет всю ценность, которую когда-то имел. — Мертвенно-белый глаз сузился. — Большую ценность для меня представляет только сам капитан и его корабль, и в данный момент ничто не заставит меня прибегнуть к разрушению этой птички. Друг Фило должен быть в целости и сохранности, пока я не буду знать все.

В глазах Августа де Фортунато этот пернатый имел ценность только как приманка. Но в одном они пришли к соглашению: птицеобразный человек ясно дал понять, что ангел смерти вернется. Это единственная информация, которую механическое создание сообщило добровольно, и единственная, в которую де Фортунато поверил. Ему только хотелось понять, почему проклятая птица выдает своего хозяина так охотно. С логической точки зрения первому помощнику следовало бы помолчать и дать возможность капитану застать их врасплох.

— И что же вы узнали, если вообще узнали? — спросил Август.

— Этот Голландец не до конца понимает, что вокруг него происходит. Его корабль, его первый помощник — это части чего-то большего. А сам он — фокус этих сил. Нечто, заставляющее их направить свою энергию к какому-то концу. Но действуют они от него независимо. Это мы видели. — Властелин Теней потер подбородок. — А что за конец, мне кажется, я почти догадался. Еще немного, и все. Птицеголовый чего-то ждет, какого-то грядущего события.

— Не Конца света?

— Нет, иного, друг Август. — Сын Мрака взмыл вверх, и голоса стали снова слышнее. — А теперь удались и будь начеку, друг Август. Подозреваю, что проблемы скоро разрешатся. На самом деле я не удивлюсь, если все станет на место еще до того, как над городом взойдет солнце, и это неплохо, так как я думаю, этому миру осталось не так уж много восходов.

— Вы думаете, что предвестник явится за своим человеком-птицей?

— Думаю, что произойдет очень многое, но, в частности, и это. — Сын Мрака опять потер подбородок. — На птицеголового мои методы не действуют, но вот его хозяин, он хоть и бессмертный, но все же человек. Если потребуется, то через него я доберусь до птицы, а через птицу я получу корабль… — Властелин Теней вдруг замолк, его глаз на мгновение расширился. — Корабль…

— И что это такое? — Август де Фортунато никогда не видел, чтобы Сын Мрака так себя вел.

— О, это нечто… — Бледный глаз прикрылся. — Нет, ничего. Просто видение. Предчувствие и не больше. Ничего.

Де Фортунато ждал, но Сын Мрака углубился в то, что ренегат считал бессмысленным бормотанием двух узников.

Время убегало, а Властелин Теней тратил на эту парочку драгоценные мгновения впустую. Де Фортунато оставил Сына Мрака и направился туда, где, как он знал, должен быть выход.

Черный принц ждал, когда вернется предвестник. Юный изменник тоже ждал, но не из-за Сына Мрака. Августу де Фортунато пришло в голову, что корабль вместе со всеми своими тайнами по праву может принадлежать ему, а вовсе не бездомному тирану, единственными подданными которого была кучка тупых чернильных мешков. А что касается других мыслей Властелина Теней, то, когда Август окажется на корабле, ему не будет до них никакого дела. Пусть этот мир рухнет, погибнет в пламени или еще где-нибудь, под его командой корабль отвезет его туда, куда нужно ему.

Сын Мрака собирается воспользоваться аниматроном как приманкой, потом как заложником, чтобы заставить моряка сотрудничать. Но эта штука — просто машина, как бы успешно она ни имитировала человека. У Августа де Фортунато на уме было кое-что получше. За несколько мгновений их столкновения ему удалось подметить в легендарном мореходе несколько особых черт. Первая и самая главная, и именно на нее он и рассчитывает, это забота так называемого Голландца о других, и особенно, по-видимому, о дочери де Фортунато.

«Он смотрел на нее так, как будто знал всю жизнь. В чем-то он очень человечен; должно быть, это какое-то воспоминание».