Летучий голландец, или Причуды водолаза Ураганова

Стоял я у Манежа и смотрел на университетский скверик, на вход в столовую… Я стоял на теневой, холодной стороне и ощущение зябкости усиливалось, оттого что там, напротив, все заливало солнцем… Срывались желтые листья и лепились к желтому фасаду… Доносились молодые голоса, смех…

И все прошлое вдруг вновь возникло во мне. У меня было такое состояние, что вот сейчас, сейчас, сейчас… Я качнулся. За кованой оградой мелькнул желтый девичий плащ… И я побежал.

Желтый плащ скрылся в столовой. Я влетел туда, бабка не остановила меня на входе.

Все вспоминается как-то отрывисто…

Она!.. Плащ переброшен через спинку стула.

Я!.. В короткой куртке нараспашку.

Мы!.. Умоляю: «Дайте мне свой телефон!»

Она!.. Растерянно моргает, даже оглядывается. И вот, держа тонкими пальцами шариковую ручку в отставленной руке, пишет цифры на непослушной салфетке.

Я! — Замечаю, что номер семизначный. Московский.

Она! — «Оля».

Я! — «Валерий! Валерий!» — как глухой. Мы! — «Очень приятно… Очень приятно…» Кто-то! — «Эй, в курточке, — кричат от буфета. — Твоя очередь!»

Расталкивая всех, зачем-то кидаюсь туда, за что-то плачу, оглядываюсь.

Она, не вставая, высоко поднимает руку, то ли приглашает меня за свой столик, то ли прощается со мной, но не насовсем, а до новой встречи, что ли…

Что она хотела сказать этим жестом?

Почему я иду к выходу? В треснувшем стекле внутренней двери отражается мое молодое щенячье лицо с моими первыми, модными еще когда-то, усиками шнурочком.

Все обрывается.

…Я стоял у входа в столовую, в своем длинном сером плаще, и глядел на телефонный номер на салфетке. — Батя, где брали?

Спрашивает баском юный студентик, спрашивает у меня. Я перевел взгляд на другую руку. В ней — выкрутасного вида бутылочка «Двойного золотого».

— Это пиво, да? Где брали? Здесь? — начинал сердиться студентик.

— Такое давно не выпускают, внучек, — придя в себя, ответил я с высоты своего 35-летнего возраста.

Я присел на скамейку. Все вокруг, казалось, было по-прежнему, но чувствовалось, что все не так, как несколько минут назад. Я откупорил бутылку и медленно вылил пиво на газон. Словно боялся, что, ощутив «Двойное золотое» на губах, вдруг снова вернусь в прошлое.

Затем скомкал салфетку и бросил в зеленую урну.

— Если бы ты так упорно не искал ее целых два года, — кашлянув, сказал толстяк Федор, — вы бы не встретились, да?..

— И если б не был октябрь и если бы мне не было зябко в тени от одного лишь вида, что на той стороне солнце… — задумчиво пробормотал Ураганов.

— Напрасно не позвонил, — покачал головой кучерявый детина Глеб. — Иные женщины и в тридцать с лишним не слабо смотрятся.

Валерий ничего не ответил. По-моему, он досадовал на свою болтливость.

— А может, она в самой столовой работала… — внезапно сам себе тихо сказал он.

Ураганов продолжал свои поиски.

МЫСЛИ — НА РАССТОЯНИЕ

Лежал я как-то в больнице… Не буду называть, в какой. А то потом прочитают и еще обидятся. Вон показывали по телевидению, как даже Председатель Совета Министров на одного депутата обиделся. А что тот сказал? Да ничего такого, причем корректно и лишь слегка не взвешенно. Медики же — исключительно обидчивый народ. Особенно им не нравится, что смертность у нас на высоком уровне. Ладно, на высоком, многие народы мы тут опередили, — соглашаются медики, — но зачем раскрывать? Чего ж вы еще, мол, хотите при бесплатном лечении?!

Это ведь у нас родилась пословица: чтобы лечиться, надо иметь хорошее здоровье. Ну, в нашей-то палате подобрались люди не безнадежные, крепкие, включая и одного старикана. С виду гриб-мухомор, а на самом деле жилистый, как телефонный кабель в свинцовой оболочке, — по сто раз может от пола руками отжаться. Но пока не хочет. «Пока, — говорит, — гланды не удалят». У нас все на удаление гланд лежали. Я тоже решил от них избавиться, ангины вдруг от сырой работы измучали. Корабельный врач Гайдукевич так и заявил: не вырежешь, ревмокардит схлопочешь, а тогда прости-прощай водолазная служба!

Нетушки, дураков нет любимое дело зазря терять.

Компания у нас собралась небольшая — четверо: тот гриб-мухомор, один спившийся ханыга, студент-физик и я, конечно. Сами знаете, в больнице о чем только не травят со скуки. Особенно воображение больных занимает, понятно, медицинская тема: кто лечит, что, где и за сколько. А уж если спор зайдет, крик как на толкучке.

Переплюнул всех гриб-мухомор, он одному знахарю за удаление гланд нехирургическим путем, по таиландскому методу, кругленькую сумму отвалил, а потом целый год, разинув рот, в зеркало смотрел: исчезают ли?.. Так и остался при своих, разиня. А того знахаря за другие дела уже посадить успели.

Ну, Бог с ними, с болезнями! Другим, более интересным занятием у больных были рассказы про удивительные случаи, приключившиеся с ними ли самими, или с их знакомыми, или услышанные в долгой электричке, на рыбалке, на пьянках…