Летучий голландец, или Причуды водолаза Ураганова

И побыстрей ушел, чтоб я не успел его сломить своим благородством. Тогда-то я и подумал: а что если создать организацию, можно и кооперативную, против рэкетиров. И название подходящее сразу нашлось: «Антирэкет». Подбираю здоровенных ребят, сидим, ждем клиентов. Все по таксе. Налоги и прочее. И процент с награбленного, хотя бы по тарифу для кладонаходчиков!..

А что касается тех двух тысяч, то Петрович не очень уж не прав. Лично мне ничего не надо, а двум парням Гены подкинуть бы надо, да и Витюне — на бензин. Любой труд должен быть вознагражден. По справедливости. Петрович — мой сосед, а не их. Он их не лечил.

Ну, там видно будет. Плохая примета — еще незаработанное делить. И о кооперативе «Антирэкет» еще будет время подумать. Посмотрим, как пройдет первая операция. Если удачно, наша четверка и составит костяк будущего кооператива. Вон хозрасчетные же, индивидуальные сыскные агентства разрешены?.. Молодчина ты, моя голова. Я тебе бороду отпущу!

Я внутренне расхваливал сам себя, практически еще ничего не сделав. Но был уверен, что сделаю. Где наша не пропадала! Я везучий — тьфу, тьфу, тьфу. Мне бы не водолазом быть — заметьте, я считаю это самой лучшей для меня профессией, — а мушкетером, авантюристом, благородным пиратом, наконец. Я родился не там и не вовремя, хотя — именно там и абсолютно вовремя. «В жизни всегда есть место подвигам» — помните темы наших школьных сочинений? Очень неглупая тема. Только мы почему-то катали страницу за страницей о молодогвардейцах или о строителях БАМа, а не о своих же пацанах, которые вдруг вступались в подворотне за того, кому скопом били морду. А потом оказывалось, что били по делу, за донос иль другую подлянку. Но подвиг-то все равно был, раз кто-то не стерпел, что втроем-вчетвером метелят одного!

Нет, я себя к героям не причисляю. Надо быть просто самим собой, а не притворяться и подыгрывать.

Однако продолжим историю. Иначе надолго застрянем на месте, как корабль на мели. На мелком месте всегда разводят большую философию. И я не исключение.

Назначенный день приближался. Мне могут сказать, что я заранее шел на нарушение закона. Ну и что? А если закон не может защитить кого-то! Впрочем, я уже говорил, что тогда и закона против рэкета не было. Если удавалось, их наказывали по другим статьям. Ну, а я готовился защитить слабого. На моей стороне были не какие-то законодательные права, а моральное право. И потом, мы же с вами не на суде. Кто меня осудит?.. Где доказательства?.. Свидетели?.. Где истец?.. Где потерпевшие?.. Так-то.

В тот день я уже с утра сидел в очереди в приемной ветстанции с бездомным котом на коленях, пойманным накануне для конспирации. Пришлось скормить ему с молоком безвредную дозу снотворного, выданную Петровичем. Кот попался мне боевой, злющий, кусался, как собака, и царапался. Из опасения, что он может сорвать начало операции, я его и нейтрализовал на время. Теперь он дрых без задних ног.

Витюня с двумя молодцами, вызванными Геной, ожидали меня в машине за углом. Заказанный арсенал находился там же. Гена не подвел. Стоит ли уточнять, что на этот день мы с Кирпичом взяли отгул.

Посетители, иные тоже со своими мурлыками, сочувственно посматривали на моего неподвижного котяру.

— Он всегда такой? — проникновенно спросил кто-то.

— А может… преставился? — ахнула сердобольная старушка.

— Не знаю, — обреченно ответил я.

— Товарищи! — вскочила старушка. — Пропустим гражданина без очереди!

Это не входило в мои планы. Наоборот, я сам собирался пропускать всех без очереди, когда дойдет до меня. Может, мне здесь весь день сидеть.

— Ничего-ничего, — отмахнулся я. — Ему уже все равно.

Но очередь все же стала вяло настаивать, надеясь, что я еще раз откажусь и вопрос будет закрыт. Я не обманул их надежд.

— Пусть поспит, три месяца не спал.

— Это бывает — перед случкой, — пробасил мужчина в полотняном берете. — Сам знаю.

И от меня отстали.

Очередь между тем помаленьку продвигалась.

Мужчина в берете придерживал ногами кошелку, застегнутую на молнию вплоть до торчащей на божий свет облезлой кошачьей башки. Она хрипло мяукала.

— Тсс… — цыкал он на нее, устроившись у самой врачебной двери, и прислушивался, будто за ней творилось невесть что интересное. Встречаются такие любознательные типы.

За дверью послышался звонок телефона. Буквально через несколько секунд она внезапно распахнулась, чуть не оторвав голову у Берета, который почти прилипал к ней ухом, и Петрович стремительно вышел в коридор.

Незаметно мне подмигнув, он направился к выходу, торопливо снимая белый халат. Я засеменил за ним, не выпуская кота:

— Доктор, у меня…

Он вроде бы нетерпеливо склонился, стоя ко всем спиной, над моим питомцем и быстро прошептал:

— Еду в Дорохово электричкой. У «Хозяйственного» в двенадцать! — И громко: — Покой! Прописываю полный покой, и все. Не горячитесь, берегите свое здоровье! — Не удержавшись, намекнул он.

Бросил халат на свободный стул, и уже у выхода обернулся к очереди:

— Прием будет продолжать ветврач Сергуткин в соседнем кабинете.

— Какой заботливый, — умилилась старушка.