Летучий голландец

Если за рулем много курить, начинает болеть голова, лучше слушать музыку, но не европейскую — от нее тоже болит голова, поэтому Али всегда возит с собой несколько кассет с арабскими песнями.

Это лучше, чем радио, здесь, в Эмиратах, по радио много белой музыки, у них, в Сирии, не так.

Русский смотрит на Али, тот подзывает индийца и просит принести счет.

Они расплачиваются и выходят на улицу.

Русский вдруг разворачивается и опять идет в закусочную, понятно, надо в туалет, думает Али и решает, что ему надо сделать то же самое.

Туалет не грязный, с кондиционером, русский заперся в кабинке, Али отходит от писсуара, тщательно моет руки и вытирает их бумажным полотенцем.

Пора трогать напрямую до Хар-Факкана, на обратном пути он опять остановится здесь и выпьет чаю, а потом уже — в Дубай.

Русский выходит и быстро садится в машину.

Али трогает с места, медленно едет мимо базарчика, справа торгуют коврами и всякими поделками для туристов, слева — фрукты, керамика, опять фрукты.

Хозяйские гости любят ходить здесь и прицениваться.

Иногда даже что-то покупают.

Но этот русский равнодушно смотрит в окно, зачем-то опять достает мятый конверт и изучает его, будто читает какую-то надпись.

Али подглядывает одним глазом, но отвлекаться нельзя, они опять выехали на трассу, петляющую между невысоких гор, уже видно последнюю, самую низкую, почти холмик, за ней дорога становится шире и ведет напрямик к побережью.

Али увеличивает скорость, русский убирает конверт и вновь закуривает.

Дорога сворачивает вправо, начинается пологий спуск, и показывается море.

Океан.

Он светло-зеленый, и от него тянет прохладой, хотя окна машины закрыты и гудит кондиционер.

Но Али знает, что от океана тянет прохладой, тут всегда дует ветерок с воды и не так жарко.

Не за сорок, а меньше сорока.

Возле дороги появляются пальмы, скоро будет въезд в Хар-Факкан, они уже проехали указатель, осталось километров восемь.

русский снова закуривает, Али ставит кассету с арабской музыкой. Вдоль берега ползет деревянное рыбацкое суденышко под парусом, вода становится голубоватой, но все равно со светло-зеленым отливом.

Всё, они въезжают в город, хотя городом это назвать нельзя, длинный бульвар вдоль берега, двухэтажные виллы, а там, в самом конце пляжа, — отель «Океаник», куда Али и должен доставить пассажира.

Останавливает машину у входа в отель, выключает двигатель, берет сумку русского и идет к дверям.

Тот следует за ним и как-то странно осматривается, будто пытается кого-то увидеть, хотя вокруг нет ни одной живой души, почти два часа дня, все отдыхают, самый пик жары. Они входят в пустой холл, Али идет к рецепции, русский следует за ним.

Открывается дверь лифта, и оттуда появляется женщина.

Рыжеволосая, лет двадцати восьми, с очень бледной, но уже прихваченной красным загаром кожей.

Она вдруг останавливается и улыбается русскому, а потом подходит к нему, и они начинают о чем-то говорить.

Али просит у русского паспорт и протягивает его портье, а затем передает своему бывшему пассажиру ключ от номера.

Русскому надо еще заполнить анкету, но он это сделает и без Али.

Время идет, пора возвращаться.

Обратно через горы, на другое побережье, в Дубай.

Али выходит из отеля и направляется к машине, отчего-то думая, выйдет рыжеволосая женщина вслед за ним или нет, но женщина не выходит, и Али садится в машину, достает из пачки очередную сигарету и смотрит, сколько осталось.

Он молодец, он выкурит сейчас лишь седьмую.

А ведь день уже неумолимо катится к концу, и через какие-то четыре часа наступят быстрые сумерки, почти мгновенно переходящие в ночь, впрочем, завтра будет новый день, и — судя по всему — намного серьезнее, ведь хозяин еще утром предупредил его, что завтра они снова должны ехать в Абу-Даби, а это гораздо дальше, чем Хар-Факкан!

Вера

Ему понравилось, что по гороскопу она — Телец, а еще ему пришлись по душе длинные, густые темно-рыжие волосы у нее на лобке.

Вначале он даже не думал, что до них доберется; но ему всегда везло с Тельцами, с шестнадцати лет, та, первая, была подругой сестры, ей, как и Мартышке, было уже чуть за двадцать, и она сама ночью пришла в его комнату.

Точно так же, как поздним вечером, уже практически ночью, в его номер пришла Вера, а перед этим они плескались в теплом, искрящемся под луной океане; впрочем, и тогда, много лет назад, они вернулись домой с пляжа — Мартышкина подруга увязалась за ними, и поначалу ему это не понравилось, откуда было знать, чем все закончится.

А вчера он знал.

Точнее — догадывался.

Хотя она уже сказала, что по знаку — Телец, было это после ужина, когда он наконец-то совсем пришел в себя после отупляющей ночи в дубайском отеле, полной то ли зловещих, то ли идиотических кошмаров, будто он не пил перед этим, а закидывался таблетками, причем — горстями, а если и пил, то не два дня, а минимум две недели, потому что подобный бред может догнать тебя только вместе с белой горячкой.