Летучий корабль

Ещё один удар. Какой по счёту?

Не буду врать, не помню. И — зачем?

В очередном безжалостном луче

Горит попытка робкого полёта.

Мне не везло всегда. По мелочам,

По крупному. Я думал, что привык,

Ан нет, не получилось... Мой язык

Не вовремя ругался и молчал,

Не вовремя любил и ненавидел.

Нет места на исписанных листах

Для доброй светлой сказки. Я устал

Раз в сутки двери отворять обиде.

(Вероника Иванова, Все кончено)

От kazyafka13

К главе Ловушка для героев

* * *

"Зелёные очи. Упрямые губы.

Душа — нараспашку, но стиснуты зубы.

Красив? Смел? Умён? Не приметила, каюсь!

На помощь друзьям он шагнёт, улыбаясь,

В любую ловушку, в любую засаду...

Вам мало достоинств? Мне — больше не надо!

Довериться воле горячих ладоней,

Круша и кроша так, что лезвие стонет,

Мечтаю... Но жребий замыслил иное:

Мы рядом — и боль увеличилась. Вдвое...

Забыть? Не смогу! Разлюбить? Не согласна!

Ты просишь, но все уговоры напрасны:

Мне нужен отравленный мёд поцелуя...

Заклятая сталь жарче крови бушует...

С тобой, без тебя — одинаково больно.

Судьба, Круг Богов, не казните, довольно!

Мир перед тобой преклоняет колени,

Но сердце — тоскует, но сердце — болеет...

Нарушу законы, скажи только слово —

Тебе подарить свою Вечность готова!

Забуду о долге, но ты — не захочешь...

Печально смеются зелёные очи..."

(Вероника Иванова)

От Sobik

Про Летучего Голландца

(автор не указан)

* * *

В спину крепкий Норд-вест,

Мачты приняли вес

И под парусом гнутся.

От прокуренных стен

Мы уходим за тем

Чтоб с добычей вернуться.

Ни ночами, ни днем

Приглашенья не ждем -

Мы незваные гости.

С нами смерть да беда,

Наша виза всегда -

Черный череп и кости.

Не за флаг корабля,

Не за честь короля

Нам приходится биться.

Исчисляется стаж

Криком: "На абордаж!".

Исковерканы лица...

Без забот и труда

Нас ломает судьба

Как иссохшие сучья.

Нам вручила судьба

Инструмент для труда -

Абордажные крючья.

По стечению лет

Нам спасения нет -

Нет к былому возврата.

Как засохших медуз

Нас на дно тянет груз

Преступлений и злата.

Нас не ждет райский сад -

Попадем прямо в ад,

Но нет время бояться -

На беспомощность злясь

Люди гибнут боясь

С ценным грузом расстаться.

Позабыв якоря

Мы утюжим моря

Ни о чем не жалея.

Но придет страшный час -

Для любого из нас

Уготована рея.

И когда за корму

Нас отправят ко дну,

Изойдем в смертном танце.

Нас акулы сожрут,

Но жилище найдут

Наши души

В Летучем Голландце.

От Severa Nox

К главе Кровь и песок

* * *

Есть упоение в бою,

И бездны мрачной на краю,

И в разъяренном океане,

Средь грозных волн и бурной тьмы,

И в аравийском урагане,

И в дуновении Чумы.

Всё, всё, что гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья,

Бессмертья, может быть, залог!

И счастлив тот, кто средь волненья

Их обретать и ведать мог!

(А.С.Пушкин)

От Naja naja

К главе Кровь и песок и ранним главам (сон во Второй годовщине победы)

* * *

Но в мире есть иные области,

Луной мучительной томимы.

Для высшей силы, высшей доблести

Они навек недостижимы.

Там волны с блесками и всплесками

Непрекращаемого танца,

И там летит скачками резкими

Корабль Летучего Голландца.

Ни риф, ни мель ему не встретятся,

Но, знак печали и несчастий,

Огни святого Эльма светятся,

Усеяв борт его и снасти.

Сам капитан, скользя над бездною,

За шляпу держится рукою.

Окровавленной, но железною

В штурвал вцепляется — другою.

Как смерть, бледны его товарищи,

У всех одна и та же дума.

Так смотрят трупы на пожарище -

Невыразимо и угрюмо.

И если в час прозрачный, утренний

Пловцы в морях его встречали,

Их вечно мучил голос внутренний

Слепым предвестием печали.

Ватаге буйной и воинственной

Так много сложено историй,

Но всех страшней и всех таинственней

Для смелых пенителей моря -

О том, что где-то есть окраина -

Туда, за тропик Козерога! -

Где капитана с ликом Каина

Легла ужасная дорога.

(Н.Гумилев)

И тут наступила страшная 26 глава…

От Naja naja

К главе Парни не плачут

* * *

Я прощаюсь со всем, чем когда-то я был

И, что я презирал, ненавидел, любил.

Начинается новая жизнь для меня,

И прощаюсь я с кожей вчерашнего дня.

Больше я от себя не желаю вестей

И прощаюсь с собою до мозга костей,

И уже, наконец, над собою стою,

Отделяю постылую душу мою,

В пустоте оставляю себя самого,

Равнодушно смотрю на себя — на него.

Здравствуй, здравствуй, моя ледяная броня,

Здравствуй, хлеб без меня и вино без меня,

Сновидения ночи и бабочки дня,

Здравствуй, всё без меня и вы все без меня!

Я читаю страницы неписаных книг,

Слышу круглого яблока круглый язык,

Слышу белого облака белую речь,

Но ни слова для вас не умею сберечь,

Потому что сосудом скудельным я был

И не знаю, зачем сам себя я разбил.

Больше сферы подвижной в руке не держу

И ни слова без слова я вам не скажу.

А когда-то во мне находили слова

Люди, рыбы и камни, листва и трава.

(А.Тарковский)

От kazyafka13

Полемика по 26 главе (Парни не плачут)

* * *

Мы говорим по-разному о разном,

И думаем, что спорим об одном.

Как доказать, что алый — тоже красный?

А дно стакана — это тоже дно?

Да, дно. На дно возможно и паденье,

Забудь о том, что все это — стакан,

И что иной по-своему умнеет,

и тем осмысленней, чем больше — пьян.

Мы говорим. О разном вперемешку,

До хрипоты ломая копья слов,

На красном дне стакана — как насмешка,

Свернулось алое падение на дно.

(Анна Блантер)