Летучий корабль

- Я попробую запросить списки студентов магических университетов на континенте, может быть, удастся обнаружить кого-нибудь из молодежи. Хотя, если мои предположения верны… Боюсь, не все университеты будут готовы с нами сотрудничать. Да, и еще. А как у вас, юноши, дела с иностранными языками?

Мы непонимающе смотрим на Кингсли. Он же сам заканчивал Хогвартс, должен и сам понимать, что иностранных языков нам там никто не преподавал.

- Я немного по-французски понимаю, — вдруг признается Рон. — Ну, это из-за Флер.

- Прекрасно! Даже если и не знаете никаких — тоже не беда. Есть довольно простое заклятие перевода. Разумеется, оно не позволит вам наслаждаться красотами стиля и игрой слов, но понять, о чем идет речь, поможет.

Я было уже открываю рот, чтобы спросить, а зачем, собственно, но Кингсли уже поясняет свою мысль:

- Газеты, Гарри, газеты. Некоторые живут так, что умудряются смотреть на мир с первой страницы!

- Вы про Малфоя и Довилля? — я вспоминаю статью, появившуюся перед Рождеством и вызвавшую такое негодование у моей тещи. И не могу скрыть улыбку.

- И про них тоже. Думаю, если как следует прошерстить подшивки европейских магических изданий за последние полтора года, может обнаружиться и еще что-нибудь интересное. Так что вперед и в бой!

Кингсли уже поднимается со своего места, чтобы проводить нас с Роном к новому месту работы.

— Кстати, чуть не забыл, — вдруг говорит он, доставая из ящика стола большой неаккуратно исписанный лист пергамента, — Лоуди соблаговолили составить список вещей, которые были в имении. Сразу же подшейте отдельно.

Так и выходит, что Рон становится владельцем большой обшитой алым бархатом папки, которая в свой час доведет нас до беды.

Теперь, каждый день после окончания занятий, мы, наскоро пообедав в столовой школы авроров, потому что обедать в Аврорате, хотя, конечно, это ужасно круто, выходит значительно дороже, спешим в наш маленький кабинет на третьем этаже, где кроме нас поначалу сидит еще и Боуд, видимо, чтобы присматривать за нами. А потом изо дня в день довольно кропотливая работа — сначала мы сортируем эти бесконечные показания, которые мы так прилежно собирали в деревне. Не важно, что там одно и то же — все должно быть тщательно задокументировано и разложено по алфавиту. Когда с этим покончено, Боуд, не тратя лишних слов, просто выкладывает перед нами довольно внушительный по длине пергамент со списком тех, чью судьбу нам в ближайшее время надлежит прояснить.

— Рекомендую начать с первой фамилии, — говорит он, посмеиваясь. — Глядишь, управитесь к Рождеству. К следующему.

Насчет первой фамилии он, конечно, шутит. Мы тратим несколько часов на то, чтобы рассортировать наших «подопечных» хотя бы по территориальному признаку и начинаем. Значительная часть имений конфискована, но те, кто был помельче и имел дома попроще, смог сохранить их хотя бы для своей семьи. А может быть, сразу же после войны Министерство не было столь прожорливо, как сейчас, так что некоторые дома так и остались нетронутыми. А вот где и как искать детей тех, кто сидит в Азкабане? Или тех, кто полностью лишен имущества и покинул Англию, не дожидаясь скорого суда? У нас множество вопросов, но реальность оказывается, с одной стороны, значительно проще, а с другой, превосходит все наши ожидания.

Когда мы прибываем по первому адресу, выбрав, для начала, жилище некого Эдварда Эшли в пригороде Лондона, дом встречает нас темными провалами выбитых стекол. И полное запустение вокруг — кое-как притворенная дверь, усыпанный осколками пол, брошенный сад. Типичная картина поспешного бегства с последующим разорением остатков семейного гнезда.

- Да, — задумчиво говорит Рон, пиная один из осколков по полу, — что-то они не оставили нам записки о том, где их следует искать.

- А у этого Эшли…

- Жена, вроде, имелась. И дети — сын и дочь. Оба закончили Слизерин, когда мы с тобой были на втором и четвертом курсе.

Мы некоторое время бродим по дому, только осколки и мусор хрустят под нашими ногами. И тут догадливому Рону приходит в голову гениальная в своей простоте идея.

- Слушай, — окликает он меня, когда я разглядываю наполовину отошедшие от стены обои в соседней комнате, — ведь это маггловский район!

- Ну и что?

- Да то, что соседи, если они магглы, точно пустят на порог полицейских!

Да, точно! И мы трансфигурируем наши курсантские мантии в форму маггловских полицейских, а из обрывков обоев выходят вполне достоверные удостоверения. Так что, вооружившись подобным образом, мы уже через пару минут бодро стучим в дверь соседнего дома. Женщина, открывшая нам, сначала несколько напугана, как я понимаю потом из нашего разговора, в первую минуту она думает, что ее бедолага-сынок опять что-то натворил. Но как только она понимает, что лично для нее мы никакой опасности не представляем, сразу же заметно расслабляется и охотно отвечает на наши вопросы про этих Эшли.

- Они уехали, все. Правду сказать, мы и рады — странная была семейка.