Летучий самозванец

Я вытаращила глаза, а Шумаков, сохраняя самый серьезный вид, воскликнул:

— Так ты начальник! Поскольку наши отчества совпадают, мы можем забыть про них и обращаться друг к другу попросту. Я Юра. А на кровати сидит самая лучшая писательница России Арина Виолова, надеюсь, ты читал ее детективы.

— Неа, — честно сообщил Андрей. — Я больше кино люблю, в Волынск за дисками катаюсь. Далековато, правда, зато там дешево и у пиратов офигенный выбор.

Услышав последнее заявление, Юра крякнул, но милый Андрюша не понял, какую глупость сморозил. Он вещал дальше:

— Вообщето я неделю как работаю. Паново типа деревня, жителей немного, в основном старики, живут за счет туристов. Здесь теплоход может причалить, река глубокая и пристань есть. Вот Райкино — большой город, там несколько тысяч населения, но им не повезло, в том месте отмели, кораблю не пристать. Прежний начальник Возюков Алексей Михайлович помер, меня на его должность поставили. Пока привыкаю.

— Отлично, — весело заулыбался Юра. — Все когдато начинали. Тебя предупредили, что ты поступаешь в мое распоряжение?

Андрюша снял фуражку и почесал макушку, покрытую короткими кудрявыми волосами.

— Из Москвы телефонограмма в Вакулово пришла, — наконец сказал он, — там наше начальство сидит. Мне сам Федор Евгеньевич звякнул и велел: «Невзоров, не упади в навоз носом. Сам Виталий Матвеевич тебе приказывает майору Шумакову помогать. Он столичный ферзь, еще наболтает потом, что в Панове и Вакулове тетехи служат. Не опозорь!» Но я сомневаюсь насчет беседы Федора Евгеньевича с Виталием Матвеевичем. Баранов больно высоко сидит.

Юра похлопал ладонью по креслу:

— Садись, Андрюша. С Виталием Барановым я учился в одной группе, мы с тех пор приятели. Вот и велел ему подыскать в Панове понимающего человека.

Невзоров, успевший умоститься в кресле, выскочил из него, как струя из фонтана, и замер навытяжку.

— На булавку угодил? — прикинулся простачком Юра. — Располагайся.

— Я лучше постою! — заорал Андрюша.

— Сесть! — гаркнул Шумаков.

Андрюша спелым яблоком упал на сиденье.

— Шикарно, начинаем договариваться, — восхитился Юрасик. — Итак. Трупа нет!

— Куда ж он подевался? — поспешил с вопросом Андрей.

— Лежит в каюте.

— Ваще ничего не понял, — заныл паренек. — То тела нет, то оно в спальне.

— Перевозка здесь? — спросил Юра.

— На причале, как велено, — отрапортовал Невзоров.

— Молодец, возьми с полки пирожок, — буркнул Шумаков, вынул мобильный и вышел в коридор.

Мы остались вдвоем.

— Здрасте, — прервал тишину Андрюша. — Вы стихи пишете?

— Нет, детективы, — уточнила я.

Невзоров чихнул.

— Извините. Романы в стихах?

— В прозе, — пытаясь сохранить невозмутимый вид, ответила я.

— Типа «Евгений Онегин»?

Я сделала глубокий вдох.

— Типа «Три мушкетера».

— Прикольно, — оживился Андрюша. — Я люблю про животных, у нас дома у мамки кролики есть, куры и корова.

Я решила, что симпатичный, но не разбирающийся в литературе милиционер перепутал мушкетера с мустангом, и решила просветить собеседника:

— Три мушкетера — это люди, мужчины.

— Я знаю, — сказал Андрей. — Но у них была собака!

— Чтото не помню, — вырвалось у меня.

— Ну как же! — оживился начальник из Панова. — Она у них продукты тырила, в лодке безобразничала!

Я растерялась еще больше:

— В лодке? Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян не путешествовали по воде.

— Они кто? — простодушно спросил Андрюша.

— Мушкетеры. Неужели ты кино с Боярским не видел?

— Ааа! — протянул Невзоров. — Там еще песня про седло. Ничего киношка, но сериал про ментов лучше. Я его посмотрел и профессию выбрал, пошел учиться, чтобы с преступниками бороться. Так это вы написали про Боярского?

— Роман вышел изпод пера Александра Дюма, и в тексте нет упоминаний о псах, — терпеливо разъяснила я.

— Я про другую книгу говорю, смешную, там мужчины и фокстерьер! — улыбнулся Невзоров.

— «Трое в лодке, не считая собаки»? — осенило меня.

— Почему же псину считать не надо? — с укоризной спросил Андрейка. — Он там за главного. Значит, вы написали эти книжки?

Я сделала вид, что не слышу вопроса. Боже, помоги Шумакову! С таким помощником он точно горы свернет. От злости.

— Первый раз живого писателя вижу, — разоткровенничался Невзоров. — В Вакулове дядя Игорь Гаврилов живет, но он вроде как ненастоящий, работает в парикмахерской, а в свободное время шансы сочиняет! Их в газете печатают, про любовь.

Паренек явно перепутал слова. Наверное, Пушкин местного розлива вдохновенно строчит стансы. Поправлять Андрюшу мне не хотелось.

— А где пирожок? — неожиданно спросил новоиспеченный милицейский начальник.

Вопрос был странный, и я опешила.

— Вы хотите есть? Думаю, на кухне найдется чтонибудь перекусить.

— Так мне на камбуз надо переть? — закручинился Невзоров. — Где он тут?

— Наверное, в подвале, — предположила я. — Или как там называется помещение на корабле, расположенное ниже ватерлинии.

Андрей озабоченно спросил:

— А какую полку он имел в виду? Я толькотолько на службу пришел, не хочется опростоволоситься. Надо было спросить у Шумакова, да я сконфузился. Еще посчитает меня у.о.

Я окончательно потеряла нить беседы.

— Кем? У.о.?