Летучий самозванец

Неожиданно на палубе появилась еще одна тень, и я поняла: на теплоход взобрался аквалангист. Два человека, один худощавый, второй более плотный и коренастый, явно о чемто спорили. Лиц я не видела, голосов не слышала. Потом спортсмен с баллонами опрокинулся в воду, а второй начал наклоняться и выпрямляться. Я приникла к иллюминатору, пытаясь сообразить, что происходит. Человек поднял с палубы сверток, напоминающий ковер, прислонился к перилам и… бросил его вниз, в реку, а затем повернул направо и исчез из зоны видимости. Я кинулась к иллюминатору, расположенному на противоположной стороне столовой, и разглядела нечто темное, тихо скользившее по воде. Это был предмет, похожий на тарелку, он двигался рывками, внутри лежал тот самый сверток, позади плыл небольшой мяч. Луна спряталась за набегающей тучей, но в тот момент, когда ее свет окончательно померк, я поняла: скорее всего, это резиновая лодка, в которой лежит сброшенная вещь, а «мяч» — голова аквалангиста, который толкает шлюпку. Что увозят с теплохода? Кто приплыл сюда ночью?

Дверь в столовую деликатно заскрипела, я шмыгнула за одно из кресел и попыталась дышать как можно тише. Вошедший зажег небольшой фонарик, яркое пятно заметалось по стенам, спустилось почти на уровень пола, раздалось кряхтение, шорох, позвякивание… У меня затекли ноги, колени заломило, тазобедренные суставы превратились в раскаленные головешки. Если я не пошевелюсь — сойду с ума, а незнакомец не собирался уходить.

В конце концов, я рискнула подвигать правой ногой, вытянула ее, наткнулась на какуюто преграду и услышала оглушительный звон. Свет потух, в столовой стало тихо, но если навострить уши, то легко можно было разобрать мое нервное дыхание и напряженное сопение незнакомца. Когда пауза затянулась, я не выдержала:

— Кто там? Ау! Отвечайте!

— Никого нет, — прошептали из темноты. — А вы кто?

— Меня тоже нет, — обозлилась я. — Здесь беседуют два эха! Хватит придуриваться, зажги электричество!

— Не надо, — испугался невидимка. — Еще увидит кто! Люстра яркая!

— У тебя есть фонарь, — напомнила я.

— Ага, но включать его не буду, — проявил строптивость мужчина. — Лучше уходи!

— Фиг тебе, — ответила я. — Пока не узнаю, что ты делаешь в столовой, с места не сдвинусь! Небось с нехорошими намерениями сюда пришел! Зачем приличному человеку по ночам шастать?

— Самато чего приперлась? — огрызнулся баритон.

— Пить захотела, — честно ответила я.

— Ну, а мне пожрать приспичило, — хрюкнул незнакомец.

Снова стало тихо, и снова я не выдержала:

— Послушай, если мы будем здесь тупо сидеть, то дождемся рассвета и все равно увидим друг друга. Ты хочешь быть застигнутым пассажирами или прислугой?

— Нет, — вякнули из темноты.

— Я тоже. А ну, зажигай фонарь!

— Пошла ты, — гаркнул мужчина. — Нашла дурака! Ща наподдам, выкатишься отсюда колбасой!

Я готова договориться с любым человеком, но откровенное хамство меня взбесило. Я моментально вспомнила о торшерах и сообразила, что нахожусь около одного из них. Рука нащупала выключатель. Вспыхнул свет. Яркость была невелика, но после темноты мои глаза на секунду ослепли, а потом я увидела официанта, одетого в спортивный костюм темносинего цвета, отодвинутую в сторону часть стены и помещение, заполненное самыми обычными стеклянными банками, прикрытыми железными крышками. Несколько из них лакей успел вынуть и поставить на пол.

— Немедленно погаси свет, — зашипел он.

— Как бы не так! — возразила я. — Предлагала тебе компромиссное решение, ты не согласился. Чем занимаешься?

Официант потряс головой, навесил на лицо вежливую улыбку и стал общаться со мной как с пассажиркой.

— Доброе утро! Раненько вы встали!

— Вы тоже, похоже, бессонницей мучаетесь, — не осталась я в долгу и быстро подползла к банкам. — Это что там такое?

— Я готовлю завтрак, — прокурлыкал нахал. — Уважаемая Виола, давайте я проведу вас в каюту, принесу воду, не стоит вам мерзнуть в столовой.

— Спасибо за любезное предложение, — протянула я, изучая сквозь стекло содержимое тары. — Как вас зовут?

— Антон, — представился официант.

— Икра! — ахнула я. — Черная! Сколько ее тут! Целый склад! Ты браконьер!

— Тише, тише, — залепетал Антон, — зачем шуметь? Я помогаю людям. Икорка — целебная вещь, ее больным прописывают, детям ослабленным, тем, кто облучился, операцию перенес. Не для обжор стараюсь.

— Черной икрой торговать запрещено, — заявила я.

— Депутаты сволочи, — жарко зашептал Антон. — Сами жрут, а у простого народа деликатес отняли, да и заработка людей лишили.

Я молча его слушала. То, что в России развито браконьерство, — не секрет, сама иногда покупаю баночку лакомства у Валечки, которая привозит икру из Астрахани.

— Безработица кругом, — гнул свою линию Антон. — Люди в деревнях на подножный корм перешли. Но ботинки и одежду на грядке не вырастишь, на них деньги нужны. Беда разве, если человек рыбу поймает? Она ничья! С какой стати осетр государственный? Его правительство растило? Норовят у простого народа все поотнимать! Скоро реку себе заграбастают! Нам даже купаться запретят!