Летун

Андрей слушал в пол-уха, больше поглядывая на Наташу, но Селивёрстов кивал и вставлял восхищенные замечания, всем видом показывая интерес к теме. Анисим Дмитриевич, увлеченный рассказом – чувствовалось, что он оседлал любимого конька – продолжал.

– Да, господа, очень мощный! Не так давно появилась возможность выписывать двигатели из Германии. Отличного качества! И мне удалось приобрести такой мотор. Сам же я сконструировал и построил лёгкий тримаран. Новый двигатель с пропеллером даст мне все шансы выиграть Большую гонку на Рыбинском водохранилище в начале октября. О, это будет знаменательный день, достойное завершение сезона!

– А вот Андрей Павлович увлекается парашютизмом, – вставила Натали, стрельнув в Андрея лукавым взглядом. – Ты, папенька, покоряешь водную стихию, а господин Сосновцев – воздушную. Это так романтично!

– Безусловно! – подхватил Анисим Дмитриевич. – Стало быть, вам, Андрей Павлович знакомо это восхитительное чувство – скорости, скольжения, полёта! Мы одного поля ягоды. Я обязательно покажу вам своё творение…

– Чур, я! Я покажу Андрею Павловичу твою красавицу! – захлопала в ладоши Натали. – К тому же на берегу очень красиво, там есть такая живописная излучина…

Застолье незаметно перетекло в общение по интересам: Русланов с Селивёрстовым вышли на воздух выкурить по сигаре (позади дома располагалась веранда), а Сосновцев ушёл в девичью комнату, послушать, как Натали музицирует. На столике и полках лежали томики стихов и сборники пьес. Но в скором времени девушка предложила прогуляться к реке, дескать, погода прекрасная, и хочется подышать свежим воздухом. Да и на папино детище стоит посмотреть.

Андрей ничего не имел против. Селивёрстов тоже выказал желание пройтись, Анисим Дмитриевич же сказал, что присоединится к молодёжи чуть позже. Уличив минутку, когда рядом никого не было, штабс-капитан прошептал Сосновцеву:

– Похвалим яхту, укрепим отношения с Руслановым, тогда можно будет осторожно перейти к главному. А там и в обратный путь… Да, возьмите-ка мою шинель. У воды будет свежо, а барышня в лёгкой накидке. Наверняка будет зябнуть, – и заговорщицки подмигнул круглым глазом.

Ох уж эта мужская солидарность, улыбнулся про себя Андрей. Но геноссе вновь оказался прав, извечный способ мужчин показать свою заботу о женщине – набросить ей на плечи своё пальто или пиджак. Или шинель.

– Тогда уж и фуражку давайте, – весело проговорил он. – Хоть недолго побуду офицером.

– А я накину ваш плащ, – согласился Никодим Митрофанович.

Кода друзья оделись, Натали заразительно рассмеялась:

– Что за маскарад, господа? Вы часто меняетесь нарядами?!

– Нет, иногда, в виду особых обстоятельств… – смешался Селивёрстов.

– Да, частенько, из озорства… – улыбнулся Сосновцев.

– Вас не поймешь, господа! – вновь рассмеялась девушка. – Идёмте же! – и увлекла Андрея за руку.

Селивёрстов пошёл несколько сзади, с любопытством разглядывая всё вокруг. Они спустились с веранды, прошли мимо мастерской Русланова, потом миновали сарай, оказавшегося складом материалов для постройки судов, и вышли к берегу реки. Здесь Клязьма достигала в ширину около четырёх сотен метров. Тёмная вода неспешно катилась в сторону Коврова и была совершенно свободна – ни лодки, ни баркаса.

Берег был достаточно пологим, здесь Русланов обустроил стапель – желоб для спуска готовых яхт на воду. Чуть впереди виднелся пирс, там покачивался на лёгкой речной волне причаленный тримаран. За спиной, вверх по течению, располагались ещё верфи, какие-то постройки, эллинги, сараи. Людей не было видно – выходной день. Противоположный берег был круче и порос лесом.

Андрей с Натали прошли к пирсу, взошли на дощатый настил. Вблизи яхта поражала воображение. Конструкция держалась наплаву благодаря трём широким лыжам-поплавкам, сзади был установлен двигатель с полутораметровым, четырёхлопастным пропеллером. Кабина пилота, закрытая прозрачным фонарём, более походила на таковую у самолёта. Судёнышко рождало ощущение стремительности и лёгкости, и казалось, если раскрутить хорошенько пропеллер, тримаран может взлетать в воздух.

– Нравиться? – спросила Натали. – Папенька строил «Иоланту» без малого год. Лишь недавно опробовал её на ходу. Но меня с собой не взял… – опечалилась она.

– Уверен, отец ещё прокатит вас на своей чудо-яхте, – улыбнулся Андрей. – Вначале нужно обкатать судно, довести до совершенства. Выступить на соревнованиях. А потом Анисим Дмитриевич обязательно прокатит вас по реке. Я хотел бы быть в этот час рядом с вами…

Он взял Натали за руку и почувствовал лёгкое пожатие в ответ.

– А там, – девушка указала вниз по течению, – излучина. Река делает несколько поворотов, папенька за это Клязьму не любит. Говорит разогнаться можно только в фарватере, да и то, не в полную силу. Зато у излучины очень красиво: небольшая заводь с лилиями, лесистые берега напротив тронуты позолотой. Река величаво катит свои воды. Говорят, древние философы любили наблюдать течение воды, это рождало у них мысли о вечном движении и переменчивости всего сущего.