Летун

Андрей покрепче вцепился в держак, чуть согнул ноги. Вот, сейчас!.. Тут нужно не пропустить момент… Ещё немного и… В краткий миг, когда фал готов был максимально натянуться, не дожидаясь рывка, Сосновцев всем телом подался вперёд. Его буквально снесло с пирса, лыжи со шлепком ушли под воду, ноги погрузились по колено, но Андрей потянул носки на себя, создавая лыжам положительный угол – подскочил над рекой, весь в пенных брызгах – снова приводнился, и вот заскользил по водной глади. Всё быстрее и быстрее! Купол бился за спиной, наполненный воздухом от пропеллера, хлопал, словно гигантские крылья.

Тримаран двигался под углом к берегу, Русланов выруливал на фарватер. Стремительно надвигалась излучина, сейчас яхтсмен заложит вираж, и подняться будет труднее! Но и фал не бросить! Андрей перехватил деревянный брусок так, чтобы высвободить левую руку. Дотянулся до строп, вцепился в направляющую и дёрнул её, что было сил!

Левый край купола пошёл вверх, за ним устремился правый, и вот уже крыло распростёрлось над летуном, властно потянуло в небо! Лыжи оторвались от воды, когда до излучины оставалось совсем чуть-чуть. Сосновцев вихрем промчался над песчаной косой, жухлой травой, блёкнущими цветами, – но он уже набирал высоту! Стремительно уходил в небо!

Тримаран вышел на фарватер Клязьмы, развил приличную скорость, а планерист вольно разрезал стихию воздушную, поднимаясь над землёй, водой, травой – над миром. Отсюда открывался дивный вид: меандры реки, серебряные блики на воде, берега – левый, плоский и поросший травой, и правый – лесистый, в золоте. И прозрачный купол неба – над головой, слева, справа – вокруг. Сколько хватало взгляда! Андрей задохнулся от восторга…

Однако времени на восхищение и любование не оставалось. Разбойники вряд ли повезут пленника далеко. Перебрались через реку, и быстрее на сушу, в кусты, в берлогу. Передали ультиматум в виде рисунка и ждут. Пока не получат статью, за жизнь друга можно не опасаться, но насколько велико терпение бандитов? Ясно, каждая минута на счету!

Сосновцев направил крыло по дуге над правым берегом. Лыжи он сбросил сразу после взлёта и сейчас весь превратился в зрение – не потянется ли дымок среди зарослей, не мелькнут ли фигуры людей? Конечно, можно нарваться и на обычных браконьеров. Тоже хорошего мало, но бандиты, всё же, опаснее. Он вглядывался в мелькание стволов с остатками листвы до ломоты в глазах.

Тримаран, вынужденный держаться в фарватере, тянул Андрея в сторону, ближе к реке. Русланов делал поворот, сбрасывал скорость, но нужный участок берега всё равно уплывал назад и вправо. Пользуясь тягой судна, летун ещё поднабрал высоты и бросил фал. Теперь предстояло переходить на чистый парапланеризм, ловить попутные воздушные потоки и кружить над нужным участком суши. При этом Сосновцев очень надеялся, что одинокий парашютист не встревожит бандитов. Вряд ли им придёт в голову, что эта странная птица по их душу.

Сверху берег смотрелся серым, однотонным полотном с мазками зеленоватого, бурого и жёлтого. Структура его была везде одинакова, но вот, делая пятый или шестой круг и уже порядочно снизившись, Андрей разглядел некое разряжение в зарослях. Едва заметное, проявившееся только потому, что Андрей буквально выглядел все глаза в поисках подходящего объекта. Полетай он над берегом на дирижабле или самолёте, ни за что бы не заметил эту крохотную полянку, а так…

Что-то там было, в этом разряжении ветвей и стволов, что-то выглядело не так, как всё вокруг. И располагалось подозрительное место на уровне излучины, как раз там, где скрылась та злосчастная лодка. Андрей ещё снизился, облетая свою находку по широкой дуге. Точно! Вот и дымком напахнуло, и фигуры людей шевелятся меж кустов. Но садиться в заросли, на острые ветки – опасно. И тут Сосновцеву несказанно повезло – он разглядел лодку, спрятанную в высокой прибрежной осоке. Туда летун и спланировал.

Приземлился удачно, на мягкий речной песок. Сбил купол, снял парашют и припрятал его в кустах недалеко от лодки. И тут же взялся обследовать берег. Скоро он нашёл едва заметную тропу, уводящую от реки вглубь зарослей. Пройдя по ней какой-то десяток метров, Сосновцев заметил в бочажке, на влажной земле отпечаток подошвы – то ли сапога, то ли ботинка крупного размера. Расположение каблука и мыска чётко указывало – человек недавно прошёл от реки вглубь берега. Тут и следопытом быть не надо.

Сосновцев осторожно тронулся по тропе. Была она узкой и извилистой, и Андрей не раз мысленно поблагодарил Русланова за предоставленную одежду – ветки хлестали по коже куртки и толстой ткани штанов, но не цеплялись за них, не мешали идти. Леса Андрей не знал, даже охотой никогда не увлекался, поэтому насчёт собственных способностей индейца-следопыта не обольщался. Тем не менее, старался пробираться по возможности бесшумно.