Летун. Трилогия (СИ)

Парадоксальным было то, что Андрей был в этом личном списке Эла на последних местах. По перемещении Андрюхи в Майами Лонг следил за ним первые пару месяцев, имея на то особые причины. Именно образ жизни Андрея и Лены в то время и стал своего рода спасательным кругом. В понимании Альфреда они являлись самыми обычными бездарными прожигателями жизни, купающимися в излишней роскоши, так что интерес к первоочередной проверке был потерян.

Порой даже самые сильные и продумывающие все наперед люди ошибаются. Этого ни у кого не отнять. Этой ночью Эл снова направился не туда, собираясь проверить пятерых последних в списке перед Андреем телекинетиков.

* * *

Иногда Андрея "пробивало" на творчество. В короткие сроки он мог состряпать рассказ, написать парочку стихотворений, бывало, он даже писал музыку и тексты собственных песен. Однако, стоило ему только оставить позади свою прошлую привычную жизнь, как вместе с ней же где-то затерялось и это хобби.

После очередной ночи расправ он проспал до середины дня. Андрей успел вернуться до того, как проснулась Лена, забрался под одеяло и довольно быстро заснул, на этот раз, сохранив конфиденциальность.

Однажды поднявшись среди ночи и не заметив его рядом, Лена устроила Андрюхе перекрестный допрос. Он соврал ей, что вступил в байкерский клуб, в котором частенько происходят ночные собрания, сопровождаемые уличными гонками. Безусловно, Лена за него волновалась, но Андрея спас природный талант убеждать людей. Уверив ее в том, что при малейшем признаке грядущей аварии он тут же улетит ввысь, Андрюха получил свое собственное ночное время, за которое ни перед кем не приходилось отчитываться.

Проснулся он, как и уже несколько раз до этого, совершенно один. Посмотрел на часы. Было четыре часа дня.

– Неслабо, – протянул Андрей, зевнув, и выбрался из кровати.

Выглянув из окна, он убедился, что бассейн пустовал. Это означало, что Лена либо где-то в доме, либо на очередном сеансе шопинга вместе с новоиспеченными богатенькими друзьями.

После короткого звонка подтвердилась вторая версия. В доме Андрюха был совершенно один. Он перекусил, надел шорты, захватил со стола блокнот с ручкой и вылетел из окна к одному из расставленных вокруг бассейна шезлонгу.

Впервые за все прошедшее время вдохновение ударило его, словно это был высоковольтный разряд. Андрей плюхнулся в шезлонг, открыл блокнот и задумался…

Счет времени он потерял. Через полтора часа его оторвал знакомый до боли голос:

– Чем занят?

Андрей поднял голову вверх от блокнота. Лена смотрела на него, улыбаясь. В руках она держала огромное множество пакетов.

– Стихи пишу. А ты, судя по-всему, прожигала честно награбленные деньги? – усмехнулся он.

– Ну а то. Стихи дашь почитать?

Андрей, молча, протянул ей блокнот. Открыв первую же страницу, Лена прочитала вслух:

– "Цитадель ненависти". Название супер, милое, ничего не скажешь.

Он проигнорировал этот ехидный комментарий. Лена уставилась в строки.

На моих костяшках нет давно уже кожи

Там кровавая корка, тверда как секира!

Я руки размазал о мерзкие рожи

Всех тварей и ублюдков этого мира!

Я – адский сын, я – ребенок порока,

Моя мама – анархия, она презирает

Весь этот приторный мир примитивных пророков!

Таких, как они, жестоко я убиваю!

Пустите зло наружу, дайте мне свободу!

Пусть с плеч слетят к чертям все головы уродов!

Я буду сильным, в душе прекрасным палачом!

Вершить, судить, кромсать и резать, не сожалея ни о чем!

Злоба живет каждый день со мной рядом,

Агрессия, из-за нее зовут меня гадом

Те твари и уроды, что не видели зеркал!

Я ненавижу подлость, я от подлости устал!

Живем как нелюди, зверье!

Удел кровопийцы – совсем не мое!

Моя бедная душа уже затерта до дыр,

Мы сами подарили тварям этот мир!

Лена закончила читать и картинно вздохнула.

– Ну как тебе? – поинтересовался Андрей, заранее зная ответ.

Она нахмурилась и слегка наклонила голову.

– Ты не обижайся, но дерьмо редкое! Грубо, мрачно, мерзко и жестоко!

– Я и не ожидал, что ты поймешь, – вздохнул Андрей.

– А что тут понимать, скажи мне?! Набор слов, наполненный словами без смысла и пропитанный жестокостью!

Андрей покачал головой. Для него-то смысл во всем этом был. Да и еще какой.

Лена пролистала пару страниц.

– "Человек-птица", – озвучила она еще один заголовок.

"Это тебе понравится больше", – подумал Андрей.

Почему человек не летает как птица?

Почему нам в полете суждено всем разбиться

Об острые скалы жестокого мира,

О злую пучину адского пира?

Летим, приземляемся, в небо снова…

Что же такого в небесах тех родного?

Нас тянут и манят к себе облака,

И к яркому Солнцу стремится рука…

Но мы на земле, а хотим только в небо,

Туда, где, кроме ангелов, никто еще не был.

Где белоснежная гладь не имеет предела,

Где мы свободны бы были, где парили бы смело…

Так почему человек не летает как птица?

Потому что всем нам суждено вмиг разбиться…

Лена дочитала и задумчиво посмотрела на Андрея.

– Философское, – оценила она. – Я бы даже сказала – "крик души". Но, чересчур депрессивное.

Андрей встал с шезлонга и рывком забрал у нее блокнот.