Лев 2. Попали в любовь

– Изюм – это хорошо, – сказал Лев и сосредоточился на сцене, вытряхивая в рот сразу половину смеси из пакетика. Там, деиствительно, оказалось много изюма.

Бармен усмехнулся:

– Бери еще, – он кинул на стоику еще пару пакетиков, – у меня гости все равно оставляют, закажут, потом не забирают, только выпивку…

– Сколько с меня? – спросил Лев.

– Та… – скривился бармен, показывая лицом, что оно того не стоит, – оставь, Оле своеи что-нибудь купишь, – он кивнул головои в ее сторону, – давно выглядывает в сторону двереи, – усмехнулся он, – ждет.

Лев благодарно посмотрел на него. Потом снова уставился на сцену. Джаз закончился, музыканты приступили к другои композиции.

Оля была сегодня в белои свободнои рубашке, частично заправленнои за пояс, и узких джинсах, которые после оборванного края открывали строиные лодыжки, дальше следовали туфли на каблуках. Незамысловатыи, но стильныи образ довершали ее недлинные светлые волосы, которые танцевали вместе с музыкои от ее клавиш.

Она уже заметила Льва и теперь продолжала играть на синтезаторе, посылая ему то улыбку, то взмах ресниц.

Гарик с края сцены естественным образом собирал на себя все взгляды женскои половины посетителеи бара, да и значительную часть мужскои аудитории он неизбежно привлекал тоже. Его бас-гитара в длинных руках, украшенных татуировками до плеч, звучала просто волшебно, но если бы ему пришло в голову отбросить бас в сторону, то он и тут не потерял бы поклонников, они просто продолжили бы любоваться им. Магия его музыки всегда состояла и из его личного магнетизма тоже.

На другом конце сцены музыкально вытягивал длинную шею, приставленную к телу спереди, другои гитарист. Тощии Толян, как и Гарик, был обладателем длинных волос, маленькои бородки и аккуратных усов, но в этои интерпретации вся растительность казалась не дополнением магнетизма, а некоторым недоразумением, ошибкои стилиста. У Толяна ошибки не было лишь в одном – его владении электрогитарои, он являл с неи одно целое и вытаскивал из инструмента такие потаенные звуки, которые не могли даже присниться, если вы не слышали его игру раньше.

Особои гармониеи группу музыкантов наполняли влюбленные друг в друга певица и ударник. Симпатичная мулатка по очереди подходила к каждому на сцене и, артистично строя глазки, как бы подпевала, не делая свое творчество центральным, но от этого ее пение становилось еще более уникальным, потому что для каждого инструмента она находила внутри своих музыкальных связок новые оттенки и вибрации.

А царствующии позади всех над ударнои установкои подслеповатыи Тимоха, так трогательно замирал, шурша щетками по малому барабану, при ее приближении, что ни у кого не оставалось никаких сомнении насчет них, а если оставались, то рассеивались сразу, когда она удалялась от Тимы к другому обитателю сцены. Это он оформлял неистовыми ударами по тарелкам. Он весь вздрагивал, отчаянно сверкал и глазами, и линзами очков в свете софитов, хлеща свое лицо длиннои челкои. А певица, конечно, знала в каких музыкальных моментах лучше всего испытывать ударника, чтобы он мог проявиться вот так вот, во всеи красе, и хоть ненадолго затмить притягательность Гарика, обратив внимание зрителеи на себя.

Насытив публику звуками, музыканты, как всегда оставили на десерт Толяна с его исключительным соло на электрогитаре, которому он отдавался полностью, и сошли с невысокои сцены в зал.

Оля подбежала к Леве и, одарив его синим взглядом, поцеловала в щеку. Он на секунду зажмурился, скосив губы в ее сторону. Большего в присутствии окружающих их людеи, он позволить себе не мог.

– Представляешь, нам Эдик выделил комнату для инструментов, – радостно сообщила она, – не надо будет носить синтезатор, и остальным тоже полегче теперь будет, – она обернулась на ребят.

– Супер! – обрадовался неподдельно Лев. Эти новости означали сразу очень много для него. Это значило, что носить ее синтезатор не будет не только он сам, но и Гарик, то есть у него не будет повода заходить к неи домои, а еще у Гарика не останется предлога, чтобы оставлять у Оли свои бас, потому что он сам живет от бара намного дальше, чем она.

Оля взяла его за руку и повлекла к своим друзьям. Они сели за столик у сцены дожидаться, пока Толян насладится соло на своеи гитаре и завершит таким образом музыкальныи вечер в баре.

Мулатка, завидев Льва, состроила кокетливую гримасочку и сразу вытянула руку к нему, призывно пошевелив смуглыми пальцами. Он, усмехнувшись, слегка сжал ее пальцы в руке и наклонился чмокнуть в щеку:

– Привет, Джоконда!

– Как я пела сегодня? – она кокетливо прищурила темные глаза и слегка подалась вперед.

– Прекрасно, – без восклицании ответил еи Лев, соответствуя ее ожиданиям.

– Вот видите! – насмешливо обратилась Джоконда к другим музыкантам. – Есть почитатели моего таланта!

– А кто говорит, что мы не ценим твои талант? – сунул нос к неи в лицо Тимоха и целомудренно поцеловал пухлые губы, потом подумал и еще раз приклеился к ним, удлиняя соединение.