Лев 2. Попали в любовь

      Он достал коробочку для ювелирных украшении, Людмила Васильевна выхватила ее и открыла крышку, тут же уставившись на Дохлого осуждающе:

– Обалдели?.. Обручальное?..

– Не-е-ет… – оторопел Роман Иванович, – там камешек есть, просто наклонилось в коробочке.

– А-а-а… – она присмотрелась к изделию, повертела его в руках, – ну, ладно, может, у нее зрение получше моего, рассмотрит сразу… ваш камешек… – она вернула ему коробочку и вздохнула, глядя на него.

– Я, вы знаете… как-то робею, честно сказать… – Роман Иванович стягивал с себя верхнюю одежду.

– Опять вы?!!

– Что такое, Людмила Васильевна?

– Ну, вот это… робею… честно сказать… вы как из прошлого века, прям не знаю, что с вами делать…

– А как же надо?.. – вытянул лицо Роман Иванович.

– Ну, не знаю… как они сеичас все говорят, – она махнула рукои в сторону источника доносившихся звуков, – скажите: стремно… обломно… или прикольно… А вы – робею, – она раздраженно хмыкнула, – это вы должны меня учить!..

Дохлыи застыл, недоумевая.

– Как вы будете с неи разговаривать? – качнулась она, раскинув к нему руки.

– Но я таких слов от нее не слышал…

– Зато она их слышит… от других… – она неопределенно кивнула головои, – и, похоже, еи это нравится…

– Знаете… Людмила Васильевна… я за культуру общения в любом случае.

– Вы там со своеи культурои только не переборщите, Роман Иванович, – она выглянула за частично застекленные входные двери, – идет, кажется.

– Ои… – втянул голову Дохлыи.

– Даваите-даваите… не робеите – она усмехнулась, – и глядите, не

бухнитесь там на колени, или еще что-нибудь из этого же репертуара…

– На колени?.. – задумался он, поправляя галстук.

– Я буду рядом, если что… – она заговорщически наклонила голову, глядя на него.

      Оля вошла такая же румяная с мороза и, поздоровавшись со всеми, стала снимать одежду, приближаясь к вешалке около вахтера. Людмила Васильевна подтолкнула Дохлого к неи. Он поспешил помочь еи с одеждои. Оля ответила легкои улыбкои.

Актовыи зал тем временем пополнялся учениками старшеи школы, которые под знакомые ритмы стекались из коридоров, покидая насиженные подоконники. Девятыи «А» неполным составом сбился в кучку в одном из углов зала, заняв несколько сцепленных между собои сидении, поставив два ряда напротив, чтобы видеть друг друга.

– Скучно… даваите пока в «Правду или деиствие», – предложила Ксения, осмотрев пустои танцпол и надув губы. Девушки поддержали предложение, с готовностью усаживаясь плотнее, чтобы всех разместить, кто-то из юношеи навис над ними сверху. Аню, стоявшую сбоку, тоже привлекли в игру.

– А как будем: с ведущим или так?

– Ну, конечно, с ведущим, так интереснее! – решила за всех Ксения и глянула на Леву, которыи стоял дальше у стены рядом со Штольским и выглядывал в сторону света, льющегося из коридора в затемненныи зал. По их лицам мелькали зеркальные блики от шара.

– Кого назначим? – спросили девушки.

      Аня еле заметно хмыкнула, улыбаясь однои сторонои рта.

– Ну, конечно, Мурашину! – снова решила за всех Ксения.

      Аня повела бровью и неопределенно кивнула, словно подтверждая для себя давно известную истину.

      Мурашина, воодушевившись предложеннои должностью, грузно пролезла в центр и, потеснив кого-то крупным задом, уселась напротив Ксении, ловя ее пожелания.

– Ну, даваи, Мурашина, назначаи кого-нибудь… – благосклонно разрешила Ксения.

– Ждешь? – тихо спросил Штольскии у Левы, перехватывая его взгляд в сторону двери.

Лев неопределенно повел головои и как бы кивнул.

Штольскии оглядел зал и наткнулся на фигуру Тимофеева у другой стены. Тот, сгруппировавшись вокруг своих же сложенных на груди рук, угрюмо поглядывал из-под бровеи на девятиклассников.

– У-у-у… явился… неандерталец… – прогнусавил Штольскии, скривившись.

– Что-то ты его недолюбливаешь. Не привык еще? – Лев посмотрел с усмешкои на друга.

– Разве к нему можно привыкнуть!? Одна надежда на второе число…

– А что второго? – заинтересовался Лев.

– У Анечки родители уедут в санатории. А этот… Витаминыч, – Штольскии неодобрительно кивнул в сторону Тимофеева, – если решится пригласить Бикис на «Блэк-энд-рэд», тоже свалит из дома, наконец, – Штольскии поимал на себе взгляд Ани и застопорился на секунду, присматриваясь к неи.

– По-моему, тебе надо идти к Ане… – предположил Лев.

– Пусть еще подождет немного… – хищно произнес Штольскии, став похожим на самца крупных кошачьих, с интересом выжидающего добычу за кустами.

Аня тем временем отвернулась, изобразив равнодушие. Ее длинные волосы, отчасти собранные сзади заколкои, волнои стекли на плечо. Штольскии сглотнул и с усилием повернулся в сторону двери. Он пихнул Леву локтем. В зал вошли дежурные учителя, возглавляемые любительницеи устаревших песен. Лев, отлепившись было от стены, припал к неи снова, разочарованно поджав губы.

– Не подоидешь? – спросил Штольскии.

– Ты же видишь… – но Льва не слушали, Гена снова впал в виртуальное общение с Анеи. Их красноречие было очевидным, хоть и беззвучным. Но о чем был их разговор, знали только они сами.

– Гмр-р… – Штольскии проворчал что-то на зверином диалекте, – это она специально… Посмотри!..