Лев

— Если пули выпущены из пистолета Кейт, это может означать, что своего оружия у Халила нет, — предположил Пареси.

— Если у Халила есть контакты в этой стране, а я уверен, что есть, то и собственное оружие у него тоже есть, — ответил я. — Он использовал пистолет Кейт, чтобы показать нам палец, поиздеваться.

— Да… Пожалуй… — Пареси продолжил рассказывать. — Мы связались с прокатной компанией Чарльза Тейлора на Лонг-Айленде, там сообщили, что мистер Тейлор должен был забрать из аэропорта Рипаблик мистера Брайана Голда и доставить по назначению, согласно указаниям клиента. Услуги прокатной компании оплачены заранее кредитной картой, которая принадлежит корпорации «Глобал энтертейнмент» из Лихтенштейна.

— Хорошо. Скажите Уолшу, чтобы не тратил время на финансовый след, — посоветовал я. — О’кей, значит, Чарльз Тейлор отвез Асада Халила, он же Брайан Голд, к дому Хайсама? — и сам же ответил на свой вопрос: — Вряд ли. Халил встретился с кем-то еще, по-видимому, на железнодорожной станции, после того как прикончил Тейлора. Ищите мертвого таксиста-ливийца.

После испуганного молчания Пареси сообщил:

— Уже нашли. Откуда ты узнал?

— Замечательно. И где всплыл труп? Как его убили?

Пареси проигнорировал меня и продолжал:

— Следующий вопрос. Патологоанатом подтвердил, что дочь Гейба скончалась от ножевых ран. Жена умерла от перелома шеи, — он секунду помолчал. — И эти цветы на груди дочери… Этот тип очень хладнокровный убийца.

— Верно.

— Судя по времени наступления смерти и докладу двух офицеров, ответивших на вызов, Халил опередил нас на… всего на несколько минут. Эх, если б патрульная машина приехала чуть раньше! Быть может, мы бы… предотвратили это.

— Продолжайте, капитан, — сказал я.

— Ты можешь оказаться следующим.

— Верно.

— Вашингтон хочет получить его живым, — напомнил Пареси.

— Ну, это они так думают. И что они будут с ним делать? Судить в федеральном суде, где он будет говорить то, чего не следует слышать публике? Его дело засекречено.

— Я знаю. Я заглядывал в базу данных ФБР, дело Халила имеет больше иксов, чем я.

Винс Пареси был неоднократно женат, соответственно неоднократно становился экс-супругом. Я понял шутку и вежливо посмеялся.

— Где дело Халила, которое было у тебя и Гейба? — спросил Пареси.

— Найду, когда доберусь до офиса, — ответил я.

— О’кей. Где ты сейчас?

— На живописном Семнадцатом шоссе. Часах в полутора.

— Дай мне знать, когда будешь здесь. У нас совещание в полдень в кабинете Уолша.

— Кто будет на совещании?

— Еще один твой охотник на львов Джордж Фостер, ты и я. Уолш хочет, чтобы оно было малочисленным и содержательным.

В смысле, тихим и для узкого круга. Кейт и Гейб тоже должны были быть там, но команда охотников на львов понесла потери.

— Уолш думает, что ты пошел вразнос, — признался Пареси. — Так что держи себя в руках на совещании.

Пошел вразнос? Я?

— Сейчас я скорее изображаю приманку для льва.

— Или его следующий обед.

Он повесил трубку, и всю оставшуюся поездку я думал о Гейбе — о том, что он мне объяснил насчет Асада Халила три года назад. Гейб не был знаком с Халилом и никогда не встречался с ним до вчерашнего дня, но он представил нечто вроде психологического портрета своего единоверца. Он объяснил мне понятие кровной мести — обязанность арабского мужчины мстить за убийство члена семьи. Это двигало Халилом более, чем политическая идеология или религия; американцы убили его семью, и делом чести для него было уничтожить виновных и тех, кто пытался помешать ему выполнить свой долг. Как и для меня. Гейб также упомянул арабскую традицию одинокого воина-мстителя, который сам устанавливал законы, и, как бы подытоживая, продекламировал четверостишие: «Всадник одинок и страшен, с верным йеменским клинком, а клинок не изукрашен — лишь зазубрины на нем».

Поэтому было очень вероятно, что Халил намеревается встретиться с Джоном Кори один на один, без сопровождающих, с единственной целью: выяснить, кто из нас лучше — лучше убивает, я имею в виду. Меня это вполне устраивало. Люблю вызовы.

Зазвонил мобильный.

— Кори, — ответил я.

Это был инспектор Миллер, и после вопросов о Кейт он сказал:

— Мы говорили с Крейгом Хозером, президентом парашютного клуба. Он действительно не знал практически ничего о новичке, оказавшемся подозреваемым. Но мы также конфисковали видеозапись вашего прыжка в качестве улики.

— Хорошо.

Он поколебался, потом сказал:

— Невероятно. Вы храбрый человек, детектив Кори.

Это была правда, однако я ответил:

— Вы видели, на что способен Халил.

— Видел. Но он не храбрый — он псих.

Я не мог не согласиться:

— Да, крышу у него снесло. А где эта видеозапись?

— У фэбээровцев. В моем отделе сидит полдюжины агентов. — Он добавил: — Мне сказали, что это дело ведете не вы, и в дальнейшем я должен говорить только с теми, кто к нему подключен.

— О’кей. Но давайте оставаться на связи.

— Я же говорю, что не должен этого делать. Я позвонил вам в порядке одноразовой любезности.

Как коп копу. Хорошо. Я сказал:

— Ладно, надеюсь, ФБР тоже окажет вам несколько любезностей. Например, вы собираетесь поговорить с пострадавшей?