Лев

Мое сердце ушло в пятки, но я поняла намек и нашла Нас, которая сидела в дальнем углу бара, попивая виски. Как только она увидела меня, ее лица засветилось. Она встала, подошла ко мне и взяла за руку.

— Наконец-то, — пробормотала она. — Пока ты там играла Максвелла Смарта (прим.перев. герой американского телесериала «Напряги извилины», пародии на шпионские фильмы), я тут умирала со скуки. Почему все веселье достается тебе?

— Кто, черт возьми, такой этот Максвелл Смарт? — спросила я, а она лишь рассмеялась, игнорируя мой вопрос.

Один лишь взгляд на зал, и я понимала, о чем она говорила. У нас почти не было клиентов.

Мы с Нас прошли по коридору, но прежде чем вошли внутрь, я остановилась и оттащила ее. Я была вся как на иголках.

— Я оставлю тебя тут.

— Чего? — спросила она и, нахмурившись, добавила: — Сядешь рядом со мной

Это была не просьба. Нас не просит.

Она приказывает.

Какое-то мгновение я колебалась, но затем с трудом сглотнув, прошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Лев сидел на кресле напротив Саши. Вик стоял, а Нас села на ручку кресла Льва.

Я забилась в дальний угол рядом с дверью, по всему тело бежали мурашки, и я приобняла сама себя.

Съемка плавно шла, и все молчали, пока не началось шоу. В ту секунду как Чача появилась на сцене и открыла лицо, Нас разразилась едкими ругательствами. Саша выглядел так, будто хотел кого-то убить. Кого-то по имени Чача.

Двадцать пять минут съемки спустя я запищала из своего уголка:

— Вот и все, — выдала я. — Сейчас я встану и уйду.

Вик повернулся к Саше.

— Это просто представление, — сказал он, пожав плечом, как будто не понимал из-за чего вся шумиха.

Нас спорила с ним:

— Да, это просто представление, — начала она. — Но смотри, как мужчины реагируют. Представление легкое и позитивное. Не посредственное. И они обновили интерьер. — Она взглянула на Сашу. — Выглядит мило.

Саша кивнул, как будто отвечал на невысказанный вопрос.

— Нам надо обновить программу, обновить дизайн. Мы потеряем бизнес, если не дадим им тему для разговоров.

Пока эта беседа набирала обороты, я смотрела на экран, который по-прежнему проигрывал файл, и мое тело замерло от страха. На экране я только встала из-за стола в «Поцелуе Афродиты» и начала выходить, когда...

— Эй, а я знаю тебя. — Было отлично слышно и понятно. — Ты та самая бездомная.

Все замолчали. Глаза устремились на экран.

— Пожалуйста, выключите, — молила я шепотом, мой голос дрожал.

Но никто не слышал. Они все были заворожены действом, которое происходило на экране.

— Жаль, что ты больше не голодна. — Я прикусила внутреннюю часть губы, мое сердце бешено колотилось — Черт, ты симпатяжка. — В горле пересохло, и я крепче обняла себя. — Я сожалел, что не согласился на твое предложение тем вечером. Мой член так жаждал твоего рта, детка. — Слезы заполнили глаза, и я зажмурилась, не доставляя ему удовольствия, что я заплачу из-за его слов еще раз. — Сколько надо, чтобы предложение было вновь в силе?

— Ад должен замерзнуть, грязная ты свинья.

Я услышала, как кто-то низко рыкнул возле кресла. Я знала, что он стоит передо мной, даже не открывая глаз. Вместо этого, я зажмурилась сильнее.

— Мне жаль, — сказала я ему.

Я услышала свой голос из ноутбука.

— Значит, вот как вы позволяете мужчинам вести себя с женщинами в этом клубе? — Я скривилась, и закрыла лицо руками, зная, что последует дальше. — Нет уж, спасибо, я лучше вернусь в «Сердцеедки».

Сквозь мои руки, я выдохнула.

— О боже.

Я услышала, как кто-то тихо засмеялся. Нас выплюнула:

— Не смешно! — затыкая их, прежде чем меня унизят еще больше.

Саша заговорил:

— Знаю, что не смешно. Этот смех далеко не от радости. — В его голосе так и слышалась издевка. — Она не только учинила сцену, эта ненормальная еще и сказала, что вернется сюда, — он фыркнул. — Да. Теперь уйдут и остальные клиенты.

— Заткнись, а, Саш, — прошипела Нас. Ее голос смягчился, когда он спросила: — Мина, ты знаешь этого парня?

Я покачала головой.

Когда Лев заговорил, я прямо ощущала его гнев.

— Ты же сказала, ничего не произошло. А это не ничего.

И вот тогда-то я открыла свои глаза, и сколько бы печали в них не было, мой взгляд остановился на Льве.

— Я не хотела, чтобы ты это все слышал.

— Почему? — спросил он, раздраженно.

Я прикусила губу и сквозь пересохшее горло заговорила:

— Потому что то, что он сказал...— О боже как стыдно, — это правда. — Я всхлипнула, и первая слезинка скатилась вниз по покрасневшей щеке. — Он владелец кафе сэндвичей. Я попросила у него еду. Он предложил отсосать ему. Вначале я отказалась, но, — вздох застрял в горле, — но я была так голодна, Лев. Так голодна. — Я протараторила дальше. — И когда я все-таки согласилась, он сказал, что уже слишком поздно, и оставил меня плакать на улице. — Я уставилась в пол. — Он не получил свой минет, а я не получила еду. — Мой голос стал шепотом. — Это было за день до нашей встречи. Поэтому-то я украла Сашин кошелек. — Я подняла взгляд и сквозь наполненные слезами глаза посмотрела на Сашу. Мой шепот был хриплым: — Я была в отчаянии.