Лев Эль’Джонсон: Повелитель Первого (ЛП)

— Следует чтить деяния героев прошлого, даже если их битвы тускнеют в памяти, — изрек рыцарь. Его глубокий голос очаровывал. Цитата из «Размышлений» звучала знакомо, однако когда и от кого он впервые ее услышал, оставалось загадкой. — Люди не вечны и обречены на забвение, но совершенные ими подвиги воплощают собой их отвагу, что живет в последующих поколениях до тех пор, пока память о заслугах героев хранит хоть один человек.

Молившийся вздрогнул.

Он помнил полет к Муспелу. Помнил высадку на Ункус. Помнил, как держал оружие. Он помнил…

— Что я сделал, чтобы заслужить такую честь?

Рыцарь сбросил с головы капюшон.

— Исполнил свой долг, — ответил Лев.

«Император Сомниум»

— Жаль, что твои войны не позволили тебе принять участие в Триумфе, — сказал Император. — Братьям тебя не хватало. Особенно Хорусу.

— Он знает, что я бы присутствовал, если бы мог, — ответил Лев гораздо резче, чем когда бы то ни было в присутствии отца.

— Ты обеспокоен, — изрек Повелитель Человечества.

— Империум торжествует, но эта победа пуста. Один великий триумф Хоруса еще не вернул нам Галактику.

— Вспомни мои слова, сын. Улланор — всего лишь очередной наш успешный шаг.

— Тогда зачем вся эта напускная пышность?

— Затем, что некоторые без нее не могут. Они не способны принять конец одной эпохи и вступить в следующую без пафосного празднества, которое должно придать значимость моменту. Героям нужно раздать венки по заслугам, генералов осыпать медалями и высокопарными титулами… Некоторым хочется признания, им важно видеть себя частью чего-то большего.

Вокруг трона Императора сгустились тени. Однако за пеленой неопределенности, глубоко под мириадами личин этого поистине непостижимого существа, Лев ощутил гордость отца своим перворожденным сыном.

— Другим же, — закончил Владыка Людей, — нет.