Лев Гумилев: Судьба и идеи

Показательно, что когда академику нужно было найти более долгосрочные тенденции (не с 1927 г. история Каспия идет!), он прибегает к свидетельствам петровского времени. Шило обращает внимание на сделанные одним географом времен Петра I записи; в них рассказывалось о том, где проходила в то время граница берега, а также утверждалось, что в районе нынешнего Дербента в III в. н. э. у самой воды были построены защищавшие от набегов гуннов крепостные стены, остатки которых обнаружены в воде. Академик делает правильный вывод: «Колебания уровня Каспия идут уже много веков, их нельзя связывать с техногенной деятельностью человека»614. Но об этом говорили В. Абросов, и Л. Гумилев, и многие другие «давным-давно».

Лев Николаевич думал над этим еще в Омлаге. Но идея родилась у «друга Васи» — В. Н. Абросова, о котором я уже говорил выше615. Конечно, и у Абросова эти идеи родились не на пустом месте. Он много читал и много работал; и что удивительно — провинциальный ученый смог опубликовать три книги616 и около 40 статей. В подготовке монографии по Балхашу (она не потеряла своего значения и поныне) ему помогал замечательный ленинградский ученый профессор Арсений Владимирович Шнитников — крупнейший специалист по ритмам на Земле (многовековым и внутривековым).

Главным, что Л.Н. взял у Абросова, явилась идея гетерохронности. Проблема увлажнения Евразии была им разработана на примере Балхаша и сформулирована в упомянутой выше статье «Гетерохронность периодов повышенного увлажнения гумидной и аридной зон», опубликованной в престижном в ту пору журнале Географического общества СССР.

При всей скромности В. Н. Абросову было обидно, что статья прошла почти незамеченной. В письме к Г. М. Прохорову он делился своими огорчениями: «Когда в начале нашего века Л. С. Берг проделал все это с Аралом, то Географическое общество присудило ему за это Большую (тогда Константиновскую) золотую медаль. Несмотря на то, что после классического труда Л. С. Берга, такую работу, кроме меня, еще никто не проделал с другим озером, я вряд ли могу рассчитывать даже на похвальную грамоту Географического общества»617.

Провинциал — скромный работник ВНИОРХ618 в Великих Луках — В. Абросов не получил и такой грамоты; к тому же, когда писалось это письмо, его уволили и из НИИ. Он служил уже ихтиологом в Рыбинспекции. Далеко от столиц работают тихо, неспешно, солидно, а идеи рождаются никак не менее богатые, чем в кабинетах академических институтов. Все эти сюжеты В. Абросов «прокручивал» давно, их отзвуки находят место в его письмах из Торопца в Омлаг — «другу Лёве». В. Н. излагал свое, а Л.Н. жадно впитывал. Какая-то интуиция подсказывала ему там, чем надо заниматься.

«Тряпки мне не нужны, — писал Гумилев Абросову, — а из книг хотелось бы иметь более или менее живописное описание природы и географии Центральной Азии, т. е. Монголии, Синцзяна и бассейна Хуанхэ». Что-то существенное уловил Л.Н. еще в лагере. Судя по сему, «линия на географию» продолжалась. «Я очень тебе благодарен, — пишет он «другу Васе», — за присланные мне справки. Кое-что может быть использовано, например режим Хуанхэ. Взгляды академика Бэра сейчас устарели»619. Заметим, что упомянутую идею Абросов сообщил Л.Н. за семь лет до его собственной публикации (вот как тогда поступали друзья!). «Гетеросинхронность уровней Каспия и Арала, — писал Л.Н. 3 марта 1955 г. Абросову, — можно использовать для восстановления картины вариаций климатических колебаний, ибо что бы покойный Л. С. Берг ни утверждал, а усыхание за последние 1000 лет во Внутренней Азии налицо»620.

Необходимо заметить, что позиция академика Л. С. Берга была достаточно жесткой; он утверждал, что ни о беспрерывном усыхании Земли со времени окончания ледниковой эпохи, ни о беспрерывном усыхании в течение исторического времени не может быть и речи621. «Этого нельзя отнести за счет 13-летних колебаний и даже 40-летних, — писал Л.Н. в только что цитированном письме к Абросову. — Если это цикл, то с огромной амплитудой. Соображения Берга я знаю, они критики не выдерживают, но надо учесть, что процесс усыхания касается районов между меридианами Памира и Хингана, т. е. к северу от цепи Гималаев. С чем это связано, я сказать не могу — это дело климатолога, — но уточнить хронологию увлажнений в субатлантический период может и историк... Вопросов уйма, и они таковы, что ни историк без географа, ни географ без историка не разберутся. Необходимо построить мост между науками, а не удаляться в дебри спекулятивной философии». Л.Н. признает приоритет и ценность идей «друга Васи»: «Твои соображения о гетерохронных колебаниях климата представляются мне весьма справедливыми и основательными. Если бы на этом принципе удалось построить периодизацию климатических колебаний, то историческая география Азии сдвинулась бы с мертвой точки».