Лев Гумилев: Судьба и идеи

Все это – обратный ход мысли (по Л.Н.), т. е. один Из методических приемов, открытый и внедренный им. Ход рассуждений прост: если мы знаем историю последних 3000 лет по письменным источникам, то передвижения степных народов (они более всего зависимы от климатических «перепадов») дают нам ключ к открытию и установлению того или иного периода увлажненности или, наоборот, усыхания. Этот вывод позволили сделать полевые работы 1959–1963 гг. Именно они дали основание для перенесения проблемы усыхания Средней Азии в иную плоскость, а также – наметить опорные точки колебаний уровня Каспия, заполнив интервалы между этими точками и получить довольно стройную картину изменений климата на исследуемой территории650. Конечно, все было совсем не так просто: привлекались географические исследования на мезоуровне, т. е. не только «трансгрессия» (наступление) и «регрессия» (отступление) Каспия. В период до VI в. они не были точно определены. Тут на помощь пришло изучение донных отложений залива Кара-Богаз-гол, характер которых определяется уровнем Каспия относительно высотной отметки Бэра, отделяющего залив от моря. По мнению В. Г. Рихтера, очередная трансгрессия падает на конец II в. и сменяется незначительной регрессией около IV в.651. Таких поисков деталей и «мелких» открытий у Л.Н. было много, даже очень много.

Одна из глав «Тысячелетия вокруг Каспия», книги относительно поздней в творчестве Л.Н., называется «Хронософия». Сначала автор превозносит синхронистические таблицы. «Принцип синхронии... – писал Гумилев, – позволяет представить ряды последовательных событий тем же способом, каким географ составляет карту, с той лишь разницей, что наряду с топо-основой учтена темпо-основа – абсолютная хронология от н. э. Здесь важны и «пустые места», т. к. они показывают периоды, в которые исторических событий не было, т. е. пассионарность этносоциальной системы находилась в равновесии, иными словами, время было спокойным»652.

Дальше Л.Н. доказывает, что синхронистический подход лишь позволяет собрать большой и необходимый материал и является лишь подготовительным этапом. Дальше необходимо начинать отсчет не от того или иного, условно принятого за начало летоисчисления, года, а от момента рождения, точнее «зачатия» этноса. Но это уже другая проблема, и о ней будет сказано позже.

Сводная таблица изменений степени увлажненности Евразийского континента (на материале палеоэтнографии)

1 – увлажнение; 2 – усыхание; 3 – повышение увлажненности; 4 – понижение увлажненности

Сводная таблица изменений степени увлажненности Евразийского континента (на материале палеоэтнографии)

1 – увлажнение; 2 – усыхание

9. Конец 60-х гг.: новые книги, обретение уюта

Я мог бы гораздо больше сделать, если бы меня не держали 14 лет в лагерях и 14 лет под запретом в печати. То есть 28 лет у меня вылетели на ветер! Кто это сделал? Это сделали не власти. Нет, власти к этому отношения не имели. Это сделали, что называется, научные коллеги. Так вот, этих, которые сидят в университетах, в институтах научных, в издательствах – вот их как-то надо подвести к тому, чтобы делали дело.

Лев Гумилев

Начало 60-х гг. было для Л.Н., казалось бы, весьма благополучным – он «обрел статус»: в 1961 г. защитил докторскую, в 1963 г. стал старшим научным сотрудником НИГЭИ Ленинградского университета. ВАК протянул с присвоением этого, не такого уж престижного звания аж до 1965 г., но это не меняло дела. Опять же работали «научные коллеги»! Можно было успокоиться и писать, реализовывать все, что задумано еще «там», корректируя это в библиотеках и архивах. Но уже 1966-й начался грустно – в марте умерла в Москве Анна Андреевна. Л.Н. боялся обратного; он думал, что будет иначе. Сколько раз из лагерей 1949–1956 гг. он писал ей, что вряд ли продержится. Вот далеко не полная подборка таких высказываний Л.Н.: в 1951 г. он пишет: «Я решил, что умер и нахожусь в чистилище», «Я, к сожалению, жив и здоров»; в 1952 г. – «Из больницы вышел, стал инвалидом», «На все наплевать», «Думать, что я потяну свои 10 лет – наивность, и поэтому совершенно все равно, болен я или здоров»; в 1954 г. – «Если я умру здесь, останется посмертная работа, которая покажет, что я был и остался ученым», и т. д. и т. п.