Лев Гумилев: Судьба и идеи

Вообще, противопоставление «город – не город» применительно к степи достаточно бессмысленно и выдает лишь безграмотность его авторов! Выдающийся русский исследователь Азии П. К. Козлов замечал, говоря о Монголии, что «почти нет другой страны, имеющей столь много памятников разнообразной культуры и цивилизации, как на поверхности земли, так и под землей»819. Да и Кара-Корум – столица Монголии при Чингисхане свидетельствует о том, что степнякам была отнюдь не чужда и городская культура. В. В. Радлов, в 1890 г. обследовавший стены монгольского монастыря, обнаружил каменные плиты с высеченными на них ханскими указами из Кара-Корума. Город был основан Чингисханом после 1220 г. как административный центр с хорошо развитой торговлей и ремесленным производством. Особенностью города было отсутствие крепостных стен, что запрещалось ханским указом. У входов в городские ворота размещались многочисленные лавки торговцев из разных стран. В городе действовали храмы разных вероисповеданий, в том числе христианская церковь. Уже при Угэдее в 1238 г. был построен «Дворец великого спокойствия», который возвышался на высоком каменном цоколе и имел громадный зал с 64 колоннами820.

Л.Н. всю жизнь боролся с мифами, ибо когда миф торжествует, то наступает подлинный упадок науки, да и всей культуры821. Но не стала ли эта борьба в наше время сражением с ветряными мельницами? Казалось бы, евразийцы за полвека до Л. Гумилева высказали все необходимое для опровержения всяких «черных легенд»: «Европа и человечество» (1920 г.) – знаменитая брошюра князя Н. Трубецкого стала их манифестом еще до появления в 1921 г. программного сборника «Исход к Востоку».

Хотя одна из первых публикаций евразийцев была посвящена другому вопросу (отношению России и латинства), там тоже содержались четкие мысли на тему «Запад – Восток»: «Может быть, в итогах революции, как они уже теперь намечаются, Россия в целом отвернется от Запада и, следовательно, противопоставит свое Православие – западному Католичеству, ибо «латинство» всегда воспринималось на Руси, как яркий и вражеский признак иностранства»822.

При всей ненависти к большевизму евразийцы признавали некую преемственность мироощущений, осознания новой властью особого места России в мире, ее грядущую этническую позицию. Но почему же продолжалась «черная легенда» в нашей стране до 80–90-х гг. и даже расцвела в годы «перестройки»? Неужели «заря» и сейчас на Западе?

Контрвопросы здесь вполне законны: а кто у нас до 80-хгг. читал евразийцев или хотя бы имел понятие об этом течении? И если читал, то где? В спецхранах. Колоссальной заслугой Л.Н. являются не только его труды, но и его гигантская просветительская работа, ибо он «долбил» о евразийстве в каждом интервью 80-х гг.; «взрыв» издания о них итог этой работы. Массовые тиражи книг о евразийстве начались уже после «перестройки» – в 90-х гг. Концепция вышла из «анабиоза»; капля сточила камень.

Л.Н. считал, что его единомышленниками в XX в. являются евразийцы, а на Западе, в какой-то мере, лишь О. Шпенглер с его «Закатом Европы». Разоблачая европоцентризм, тот писал: «В таком случае китайский историк был бы вправе спроецировать всемирную историю, в которой замалчивались бы, как нечто незначительное, крестовые походы и Ренессанс, Цезарь и Фридрих Великий»823.

Близкие идеи возникают иногда у людей очень разных культур, разных стран и судеб, никогда и не подозревавших о существовании единомышленников. Вероятно, это говорит о значимости таких идей. В 1997 г. исполнилось 100 лет со дня рождения малоизвестного (а у нас и вовсе неизвестного) немецкого философа Вальтера Шубарта. Его книга «Европа и душа Востока» вышла в России крохотным тиражом в 2000 экземпляров824.

Судьба автора трагична и связана с его прорусскими взглядами. Из-за них он, немец-католик, уже в 1933 г. был вынужден покинуть Германию вместе со своей русской женой (по семейному преданию, внебрачной дочерью князя Долгорукова). Он выбрал неудачное место эмиграции – Ригу. В 1941 г. за несколько дней до сдачи города немецко-фашистской армии он был арестован и исчез в ГУЛАГе.

Парадоксы истории были и здесь; приемному сыну Шу-барта – Максимилиану разрешено было выехать в Германию, а хлопотал за него человек, казненный в 1944 г., тогдашний посол Германии в СССР граф фон Шуленбург825.