Лев и ягуар

Дальнейшее, зная натуру шевалье, представить было нетрудно: ему однажды попросту все надоело, и он, захватив богатый приз, не пожелал возвращаться в Индию. Начался обратный путь. Каково же было его удивление, когда, со всеми предосторожностями миновав Берег Скелетов (он даже увидел и узнал стоящий на берегу уже в нескольких десятках ярдов от кромки пробоя «Ле Арди»), около Алмазной бухты его встретила «Эвридика» Лорана де Граффа! Встречу старых друзей три дня отмечали всей пиратской компанией. В крепостице, отбитой у португальцев и ставшей фортом маленького городка, населенного почти сплошь местными неграми. Там Граммон узнал о переменах, произошедших в Сен-Доменге, и решил своими глазами на это взглянуть. Вот так он и оказался пять лет спустя в столице пиратской республики, которую, по его же словам, отказывался узнавать. За время его отсутствия город вырос чуть ли не втрое. Количество кораблей в порту впечатляло. А уж известия о признании Сен-Доменга европейскими грандами, о приобретениях на континенте, об удивительном оружии и прочих чудесах техники, о войне и победе над английской эскадрой вовсе его добили. Когда господа капитаны, перебивая друг друга, поведали ему эти новости, он поначалу даже не поверил. Но потом, уже после праздничного ужина в его честь, крепко задумался… Уходя отсюда пять лет назад, шевалье на всякий случай вложил некую сумму в республиканский банк. Даже если бы он вернулся голым и босым, нищета бы ему не грозила: и вклад был немаленький, и проценты наросли. Но домом он тут не обзавелся, потому его пригласили погостить в Алькасар де Колон. И это ему тоже было не очень-то по душе. Здесь, под этой крышей, жила женщина — одна из очень немногих, что отказали ему. Женщина-генерал, сумевшая делом доказать недоверчивому шевалье, что она достойна своего нынешнего положения. Наконец, женщина, ради которой он собственно сюда и вернулся. В этом Граммон никому никогда не признавался, но и шелковые паруса, и великолепная одежда, и бриллианты были призваны поразить воображение этой женщины. А она… Она уязвила шевалье в самое сердце, переплюнув все его подвиги своим ненаглядным Сен-Доменгом…

Не в силах заснуть, он спустился в сад, освещаемый яркими керосиновыми фонарями. Звенели цикады, бились о плафоны фонарей ночные бабочки, где-то неподалеку слышались шаги патруля… Граммон еще в комнате запалил трубку, но так и держал ее в руке, не закуривая.

«Она обошла меня».

Вот этот факт ему и не нравился. Честолюбивый шевалье привык к первым ролям, он был лидером без всяких преувеличений, и лидером удачливым. А здесь ему наглядно продемонстрировали, что удача — далеко не все. Что к удаче следует приложить еще и немалый труд, иначе любой достигнутый результат будет развеян по ветру… Сен-Доменг, этот самый результат, пока держался. Но зато мадам генерал изрядно сдала за те пять лет, что они не виделись… Сам Граммон вряд ли согласился бы платить такую цену.

«Все-таки я сглупил, что вернулся, — думал он. Вспомнив про трубку, закурил. — Чего я хотел? Шикануть перед женщиной, для которой я не больше, чем союзник? Ха! Ну пришел. Ну блеснул дорогим нарядом. Дальше-то что? Она ведь не из тех, кого можно купить… Правительница, черт бы ее побрал!»

— Не ревнуй к чужим успехам, приятель, — за спиной раздался хорошо знакомый ему женский голос, отчего шевалье вздрогнул и моментально обернулся: он не услышал шагов. — Откуда ты можешь знать, какой ценой они оплачены?

Граммон прищурился: вот стерва. Может, как капитан она ему и уступит, но по части чтения в человеческих душах на этом острове ей равных нет.

— Ты уже мысли научилась читать? — недовольно хмыкнул он.

— У тебя эти мысли во-от такими буквами на лбу написаны, — сказала Галка. Граммон, обернувшись к ней, оказался спиной к фонарю, но ей не требовался свет, чтобы угадать выражение его лица. — Не буду спрашивать, зачем тебе понадобился сегодняшний парад. И так все ясно. Но что ты будешь делать дальше?

— То же, что и раньше делал, — уверенно заявил шевалье. — Или ты против?

— Ты по-прежнему живешь сегодняшним днем, дружище. А годы-то идут. Или ты решил плюнуть на все и не доживать до старости?

— Готов рассмотреть твои предложения, — Граммон давно понял, к чему она клонит.

— Мы формируем Континентальную эскадру, — Галка не стала тянуть кота за хвост. — Как насчет стать ее адмиралом?

— Где база?

— В Сан-Августине и Форт-Луи.

— Кто там губернатором? Твой братец?

— Да.

— Тогда сработаемся. А может, и нет… А может, я и вовсе пошлю вас всех к чертям и пойду на вольные хлеба, — едко усмехнулся шевалье, дымя трубкой. — Война с англичанами? Очень хорошо, буду потрошить англичан. Надумаешь повоевать с испанцами — буду потрошить испанцев. Мне по большому счету все равно, кого потрошить, лишь бы жизнь не была противной, как позавчерашняя лепешка.