Лев Яшин. Вратарь моей мечты

Почти всю игру за спиной Яшина стоял с фотоаппаратом Алексей Петрович Хомич. Он был обвешан фотокамерами с различными объективами и делал снимок за снимком. Вот настойчивый Бобби Чарльтон прорывается к штрафной и наносит мощный удар по нашим воротам. Яшин в головокружительном полете отбивает мяч на угловой.

Взводя затвор камеры, Хомич удовлетворенно улыбнулся. Кажется, на этот раз удалось сделать снимок, о котором он так долго мечтал: парящий над землей, словно преодолевший земное притяжение, вратарь.

Трибуны шумели и, не жалея ладоней, аплодировали.

Лев Иванович посмотрел на табло. Счет прежний – два – ноль; на часах, отсчитывающих время матча, идет пятьдесят вторая минута.

Он поднял руку. Судья, уже поджидавший знака, моментально – как было условлено, остановил игру.

На краю поля появился преемник Яшина – вратарь Владимир Пильгуй.

Шум, беспрестанно шедший от трибун, будто по команде стих. Более сотни тысяч зрителей встали, чествуя своего кумира, навсегда покидающего футбольное поле.

– Какая удивительная тишина настала на трибунах, – негромко произнес в микрофон Озеров, сидя в комментаторской кабинке. – Впрочем, что удивительного – уходит целая эпоха. Эпоха Яшина в футболе. Эпоха блистательная, неповторимая… и я…

Глаза Николая Николаевича заволокло слезами. Выдернув из кармана платок, он промокнул им лицо.

– …и я уверен, что он навсегда останется в нашей памяти, в наших сердцах!..

Оставив ворота, Яшин шел по футбольному полю мимо остановившихся игроков обеих команд. Навстречу ему бежал Владимир Пильгуй. Коротко обнявшись с преемником и отдав ему свои перчатки, Лев Иванович поднял вверх руку, приветствуя зрителей, и направился дальше.

«Ну вот и все… В последний раз я на этом изумительном изумрудном газоне… – размышлял он с невыносимой, сдавливающей грудь тоской. – Последние секунды в окружении товарищей по команде, зрителей…»

У кромки поля его обступили корреспонденты и операторы с фото- и телекамерами. Не обращая на них внимания, юбиляр шагал по беговой дорожке к выходу со стадиона.

Кто-то из болельщиков, с трудом сдерживая слезы, нарушил минутную тишину и начал хлопать в ладоши.

И вот уже громовые овации зрителей, заполнивших трибуны гигантского стадиона, словно нарастающая лавина, накрыли уходящего Яшина. Ему аплодировали все. И оставшиеся на поле футболисты, и обнявшая дочек, плачущая Валентина, и Володька Шабров, и тренерский состав обеих команд.

В эти последние мгновения пребывания возле футбольного поля, его, конечно же, переполняла грусть по ушедшим годам, по тому, что никогда уж не вернется сюда в составе сборной или родного «Динамо». Однако не только грусть щемила душу Яшина. Было еще и чувство огромной благодарности великой игре – футболу. Тому футболу, что сделал его жизнь счастливой, тому футболу, что наполнил ее яркими незабываемыми событиями и соединившему его с замечательными людьми.

Не оглядываясь, Лев Иванович еще раз поднял руку в прощальном приветствии. Затем вошел в тоннель подтрибунного помещения и… исчез в темноте.

* * *

СССР, Москва

Март 1990 года

Квартира Яшиных сияла идеальной чистотой – повсюду ни пылинки, ни одной лишней вещи. Все говорило о том, что здесь ждут гостей.

В зале был накрыт праздничный стол по случаю вручения Льву Ивановичу золотой медали «Серп и молот» и присвоения ему высокого звания Герой Социалистического Труда. Валентина хлопотала вокруг стола, внося последние штрихи в его сервировку. Дочери доносили с кухни недостающие приборы.

Покончив с подготовкой стола и сняв фартук, Валя зашла в спальню. Лев Иванович, одетый в парадный костюм, курил в приоткрытую форточку. Опираясь на костыль, он глядел на разыгравшуюся за окном мартовскую вьюгу.

Неслышно подойдя сзади, супруга обняла его, прижалась щекой к плечу.

Глядя на медленно падающий снег, он произнес:

– Валь, отвези меня на «Динамо».

– В такую погоду?! – удивилась она просьбе. – Что ты там забыл?

Заглянувшая в спальню Ирина шепнула матери:

– Мам, а кто же гостей будет встречать? Ведь скоро приедут.

– Да подожди ты! – отмахнулась та. И, поглаживая его плечо, мягко сказала: – Лева, а как же гости? Там журналистов полный подъезд, телевидение. Горбачев со «Звездой» должен подъехать…

Яшин повернулся, и Валентина тотчас осеклась на полуслове – на его лице отражалась мучительная боль.

– Мне надо… – прошептал он. – Очень надо…

* * *

Яшинская «Волга», управляемая Валентиной, медленно въехала через специальный проезд на территорию спорткомплекса «Динамо». Попетляв по мокрым асфальтовым аллеям, она остановилась возле открытой динамовской арены.

Лев Иванович с большим трудом покинул салон. Поддерживая его, супруга достала из машины костыли и помогла дойти до заснеженной беговой дорожки.

У самой бровки Яшин остановился.

– Ты не ходи… Дальше я сам…

Валентина осталась у края футбольного поля, полностью покрытого ровным слоем снега, и смотрела вслед супругу, неуклюже ковылявшему на костылях в сторону ближайших ворот. Каждый шаг давался ему нелегко, но он упрямо шел и шел…

Ворота. Сетка на зиму снята, лишь две штанги и перекладина.