Лев Ландау

«Давая антисоветскую оценку действий Советского государства, Ландау выступает с резкой клеветой в адрес руководителей партии и правительства.

30 ноября 1956 года Ландау, касаясь членов правительства, говорил: “Ну как можно верить этому? Кому, палачам верить? Вообще это позорно… Палачи же, гнусные палачи”.

В другом разговоре он сказал: “Наши в крови буквально по пояс. То, что сделали венгры, — это считаю величайшим достижением. Они первые разбили, по-настоящему нанесли потрясающий удар по иезуитской идее в наше время. Потрясающий удар!”

Ландау подавляющее время находится дома, регулярно слушает передачи заграничного радио и, принимая у себя многочисленных посетителей, передает их антисоветское содержание. Основная масса разговоров его сводится к пересказам антисоветских передач и циничному обсуждению интимных отношений с различными женщинами.

Так, 11 ноября 1956 года Ландау посетила неизвестная, и на вопрос о зверствах мятежников в Венгрии Ландау ей рассказал:

“…Еще не было случая в революции, чтобы зверства творили революционеры. Кого убивали, так это эмгебешников. Они даже в плен сдавались, чтобы сохранить себе жизнь. У нас писали, что вытащили из дома какого-то раненого офицера и убили. Оказывается, что дело было так: в одном доме засели четыре змгебешника и стали стрелять из автоматов по выступавшим, убили шестьдесят человек, вот до них и добрались… Потом на какой-то площади наши танки обстреляли толпу, убили шестьсот человек…Революция — это благородное дело. Масса детишек борется на баррикадах — от тринадцати до шестнадцати лет. Студенты выступают…Героизм венгерский заслуживает преклонения”.

Через агентуру и технику установлено, что Ландау считает себя “свободомыслящим” человеком, имеющим свои взгляды по вопросам внешней и внутренней политики нашего правительства. Так, например, 1 декабря 1956 года, сравнивая себя с другими учеными, Ландау заявил: “Я свободомыслящий человек, а они — жалкие холуи, и я, прежде всего, чувствую свое превосходство”.

Ландау считает, что со времени Октябрьской революции в СССР постепенно формировалось фашистское государство. Так, 20 ноября 1956 года Ландау в разговоре с харьковским ученым И.М. Лифшицем говорил: “И вот тут-то большевистская партия пошла на управление… В какой-то степени это неизбежно. Это была идея создания фашистского государства: то есть люди, которые делают революцию, чтобы они получили за это в качестве оплаты управление государством. Это был лозунг, который был реальным и который имел грандиозный успех. Причем он имел социалистическую часть — сбросить буржуазную и строить социализм”.

Позднее, 30 ноября 1956 года, по этому вопросу Ландау высказался так: “Идея, которая лежит в основе компартии, — иезуитская идея. Это идея послушания начальству. Типичная, как и вся история иезуитского ордена”.

12 января 1957 года в разговоре с членом-корреспондентом АН СССР Шальниковым Ландау заявил:

“Я должен тебе сказать, что я считаю, что наша система, как я ее знаю с 1937 года, совершенно определенно есть фашистская система, и она такой осталась и измениться так просто не может. Поэтому вопрос стоит о двух вещах. Во-первых, о том, в какой мере внутри этой фашистской системы могут быть улучшения. Во-вторых, я считаю, что эта система будет все время расшатываться. Я считаю, что пока эта система существует, питать надежды на то, что она приведет к чему-то приличному, никогда нельзя было, вообще это даже смешно. Я на это не рассчитываю”.

В разговоре на эту тему с профессором Мейманом Ландау сказал: “То, что Ленин был первым фашистом, это ясно”.

Отрицая наличие у нас социалистической системы, он в мае 1957 года говорил: “Наша система — это диктатура класса чиновников, класса бюрократов. Я отвергаю, что наша система является социалистической, потому что средства производства принадлежат никак не народу, а бюрократии”.

По сообщению одного из агентов, являющегося приближенным для него лицом, Ландау считает, что успех демократии будет одержан лишь тогда, когда класс бюрократии (“класс Дроздовых”) будет низвергнут.

В разговоре об этом он достал и читал с драматической дрожью в голосе текст выступления писателя Паустовского на собрании писателей, посвященном обсуждению романа Дудинцева. Ландау восхищался силой и храбростью выступления и сказал: “Мы с вами трусливы и не нашли бы в себе духа влепить Дроздовым такую звонкую пощечину”.

26 января 1957 года в разговоре с тем же агентом Ландау заявил:

“Подумайте сами. Сейчас вообще открылась возможность революции в стране как возможность. Еще год назад казалось, что думать у нас о революции смехотворно, но это не смехотворно. Она произойдет, это не абсурд”.

Ландау считает, что в Советском Союзе “создавшееся положение” долго продолжаться не может, и в связи с этим высказывает несколько предложений о том, какими путями может пойти ликвидация советской системы. В частности, 1 декабря 1956 года Ландау заявил: “Сейчас ясно, что совершится военный переворот. Это вполне реальное дело сейчас, при такой малой популярности правительства и ненависти народа к правящему классу”.

Тогда же он говорил: “Если наша система мирным путем не может рухнуть, то третья мировая война неизбежна со всеми ужасами, которые предстоят. Так что вопрос о мировой ликвидации нашей системы есть вопрос судьбы человечества по существу”.

Как зафиксировано оперативной техникой, в разговорах с учеными, которые ежедневно посещают, Ландау неоднократно высказывался в разных вариантах о своих домыслах относительно неизбежности ликвидации советской системы.

Так, 4 декабря 1956 года в беседе с членом-корреспондентом АН СССР Шальниковым Ландау говорил: “Я считаю так: если наша система ликвидируется без войны, — неважно, революцией или эволюцией, это безразлично, — то войны вообще не будет. Без фашизма нет войны”.

23 января 1957 года в разговоре с одной из приближенных к нему женщин Ландау заявил: “Наши есть фашисты с головы до ног. Они могут быть более либеральными, менее либеральными, но у них — фашистские идеи. Но что, я считаю, чудесно, так это вот иезуитский миф гибнет”.

В личной жизни Ландау проявляет себя как человек, чуждый советской морали и нормальным условиям жизни советской семьи. Имея семью, он сожительствует со многими женщинами, периодически меняя их. Одновременно он положительно относится к аналогичному поведению своей жены: читает ей письма своих любовниц и обсуждает ее интимные связи, называет ей новых лиц, могущих быть ее любовниками.

Начальник 1 спецотдела Комитета

Госбезопасности при Совете Министров

Союза ССР Иванов

19 декабря 1957 года».