Лев (ЛП)

Каждый раз, когда я поднимала голову с подушки, ругательство образовывалось в моем мозгу.

Больше никогда. Никогда-никогда.

Но затем подушка подо мной зашевелилась. Вынудив глаза открыться, я сморгнула сон, нахмурилась и встретилась с теплыми глазами цвета виски.

Я пыталась заговорить, но смогла произнести только длинный стон.

Руки вокруг меня напряглись и прижали крепче. Я с радостью поддалась. Мое тело везде болело, и я внезапно поняла, что Лев был моей личной грелкой.

Кто я такая, чтобы плакаться?

— Как ты себя чувствуешь? — сонно пробормотал он.

Уткнувшись носом в его шею, я пробормотала:

— Я никогда больше не буду пить. У меня похмелье.

— Вероятно, так и есть, но тут еще кое-что, Мина, — он тихо произнес. — Нам нужно поговорить о том, что произошло прошлой ночью.

Я прижалась носом сильнее.

— Это объяснит, почему мы вместе в одной постели?

— Да.

Я медленно кивнула.

— Хорошо. Но давайте потихоньку.

Его сильная рука напряглась вокруг меня, крепко держа, и я не хотела думать о том, как приятно это было. Я должна быть отвлечена головной болью. Его другая рука заскользила с моего бедра по спине и к шее, где и остановилась.

— В клубе было много народу. На какое-то время я перестал смотреть за тобой, затем заметил, что давно тебя не видел. Я подошел к бару, где Нас сказала мне, что ты напилась и спишь. — Его рука на моей шее немного напряглась, как будто он боялся моей реакции, боялся за мои чувства. — И в этот момент я понял, что давненько не видел еще и Джеремайю.

Я моргнула.

Джеремайя? А он тут причем?

Лев повернул свое лицо и коснулся губами моего виска.

— Он накачал тебя наркотой, Мина, — он добавил. — Прости меня. Я должен был лучше следить за тобой.

Я отстранилась и посмотрела на него, затем прошептала:

— Что он сделал?

Лев вглядывался в мое лицо.

— Ничего, я думаю. Нас заметила засос на твоей шее, но я уверен, что мы зашли раньше, чем он смог нанести реальный вред. Теперь, раз ты проснулась, может, скажешь, болит ли что-то.

— Ноет всё. Мое тело болит.

Он покачал головой.

— Нет, Мина. Можешь сказать мне, болит ли там, где не должно? — Он внимательно взглянул на меня. — В интимных частях.

Я была слишком шокирована, чтобы смутиться. Я была по-прежнему ошарашена, что Джеремайя хотел использовать меня, как живую секс-куклу.

Сосредоточившись на частях, про которые он сказал, покачала головой.

— Нет, не думаю. — Затем я разозлилась. — И где засранец? Где Джеремайя?

Лев поднял руку и убрал волосы, которые упали на мой лоб.

— Он больше никому не причинит вреда. Поверь мне.

Я доверяла ему. Доверяла каждым кусочком своей растерзанной души.

Если бы кто-то присматривал за мной, я бы хотела, чтобы это был Лев. Я доверяла ему свою защиту и верила, что он всегда честен со мной.

Затем я посмотрела между нами и приподняла бровь.

— Кто раздел меня?

Не колеблясь, он выдал:

— Я.

— Ясно, — прошептала я, и быстро осознала, что, вероятно, провожу слишком много времени вместе со Львом, когда выдаю такие ответы. Затем мой взгляд нашел его боксеры с очевидной выпуклостью, и мои брови взлетели еще выше. — Хочешь объяснить это?

Она нахмурился и выдал:

— Я думал, это само собой понятно. — Я смутилась. — Ты прижималась ко мне всю ночь. Мне было сказано проверять тебя каждый час, и я так и делал. Я следовал указаниям доктора.

Мое эго сдулось в десяток раз.

— Значит, ты просто исполнял свои обязанности?

Он нахмурился и просто кивнул. И остатки моего эго сдулись как воздушный шарик и вылетели из окна со свистом.

Затем он вздохнул, как будто ему хотелось сбросить камень с плеч.

— Очень сложно обнимать красивую женщину и не возбудиться. Прошу прощения, если это тебя оскорбило, но я не всегда могу контролировать свое тело и его реакцию.

Мое эго влетело обратно и, надувшись в шесть раз больше, вернулось ко мне.

Пришло время сказать что-нибудь, желательно умное:

— Я хочу писать.

Лев, казалось, расстроился.

— Мина, я только что сказал, что тебя почти изнасиловали, а ты даже не отреагировала.

Я посмотрела в глаза Льву и произнесла честно:

— Это было не в первый раз. — Я не стала ждать его реакцию. Соскользнула с кровати, поддерживая пульсирующую голову, и рванула в ванную, закрыв за собой дверь и заперев на замок так громко, как это только было возможно.

Слезы настигли меня в душе. Казалось, место было подходящим.

Конечно, я делала вид, что это все меня не трогало, но когда разделась и увидела засосы, покрывающие мою грудь, гордость быстро исчезла, и вся серьезность ситуации навалилась на меня.

Я подняла руки, провела по огромным красным отметинам и зашипела, когда пробежалась пальцами по соскам. Его рот был тут, действия были грубыми. Мне не понравилось это. И что еще было хуже — я ничего не помнила.

Это не было туманно. Не было нечетким воспоминанием. Воспоминания просто не было. От этого складывались ужасные ощущения. Я была сбита с толку, испугана, чувствовала себя грязной, независимо от того по собственному ли желанию или нет, я участвовала во всем этом.