Лев (ЛП)

— Я не против. Это самое малое, что я могу сделать, — пробормотала я искренне.

Саша ухмыльнулся мне, пока Лев недовольно хмурился. А Нас просто сжала мое плечо в знак поддержки.

И вот так план был намечен.

***

— Если я даже на секунду решу, что ты в опасности, я приду туда за тобой, — пробормотал Лев, пока вел машину. Вик молча сидел на заднем сиденье.

Я улыбнулась сама себе на его защитный тон.

— Хорошо.

— Убедись, что телефон будет с тобой все время, — настоял мужчина.

Я похлопала по переднему карману джинсов в шестой раз с начала нашей поездки.

— Он на месте, — сказала я ему.

Лев удивил меня утром, подарив новый телефон. Этот был из тех самых с огромным экраном, интернетом и возможностью устанавливать разные приложения, и, вероятно, по нему можно было выследить, когда ты соберешься в ванную.

Он был дорогим.

Всю утро он показывал, как им пользоваться. К концу обучения я знала все основные функции. Я по-прежнему не совсем понимала разные приложения, но он сказал, что объяснит в другой раз.

Научиться совершать звонки, отвечать и посылать сообщения было достаточно легко. Я попрактиковалась, посылая сообщения Нас.

Я: Когда самый страшный момент в жизни пациента?

Нас: Кто это?

Я: Когда врач начинает гуглить в Интернете.

Нас: Кто это?

Я: Эй, шутка была смешной. Могла бы хоть посмеяться.

Нас: Да кто это, черт подери?

Лев также сделала мне удостоверение личности, что объясняет, зачем Нас заставила меня сделать фотографию карманного размера в последний раз, когда мы ездили в торговый центр. Мне даже не стоило удивляться, что на нем были мои данные, но все же. Я улыбнулась.

— Как ты сделал это, хитрый гусь?

Лев сидел за кухонным столом, казалось, он был доволен моей реакцией.

— Я знаю нужных людей. — Это было и так ясно. У него всюду были свои люди. — У меня еще есть копия твоего свидетельства о рождении, карта социального обеспечения и твой паспорт.

Я посмотрела на свое удостоверение личности.

Мина Кларабелль Харрис.

Адрес был... Льва.

Я не стала спрашивать почему. Уверена, он сделала так, потому что ему нужен был существующий адрес, а я жила здесь уже четыре с половиной недели.

Припарковавшись за квартал, Вик быстренько делал свою работу, устанавливая камеру в виде огромной пуговицы на лацкан моего блейзера, под мое пальто. Большая пуговица метко гласила «Я молчаливо осуждаю тебя».

Вик объяснил:

— Это не камера прямого эфира. Я не смогу посмотреть, что наснималось, пока ты не выберешься оттуда, и мы не вернемся в клуб. Если решишь, что кто-нибудь тебя подозревает, не думая, просто беги со всех ног. — На мой нервный кивок, он улыбнулся. — Просто сядь, закажи напиток и посмотри шоу, как будто ты с нами. Ничего сложного, — он добавил. — Вероятно, тебе будет лучше, если ты уберешь это выражение я-не-в-своей-тарелке с лица.

— Заткнись, Вик, — я оттолкнула его руки, и он захихикал.

Я была готова идти. Наклонившись, я схватила Льва за рубашку и притянула к себе.

— Эй, не переживай. Я вернусь через час, хорошо? — Он что-то пробурчал, не смотря на меня. Поэтому я привлекла его внимание. Придвинувшись, я поцеловала его своими липкими от блеска губами в щеку. — Я вернусь, прежде чем ты заметишь.

«Поцелуй Афродиты» шокировал меня. Из разговора парней я сделала вывод, что место будет дырой для бомонда, но оно было ошеломительным.

Греческая тема предполагала огромные белые колонны обвитые цветами и нарисованной на них растительностью, огромные деревянные столы в кабинках замысловатого дизайна и с вкраплениями золота, подушки в кабинках, декорированные типичным греческим орнаментом (золотого цвета, конечно). А сцена... вау. Она выглядела так, будто была сделана в стиле 1900-х, дополненная массивным красным занавесом.

Я была впечатлена.

Я сделала так, как сказал Вик. Заказала напиток, заняла место и повернулась лицом к сцене. Полчаса спустя началось шоу. Свет приглушили, и все софиты освещали сцену, занавес открылся, и я разинула рот.

Четверо мужчин, красивых и накачанных, в белых набедренных повязках, которые приоткрывали нижнюю часть их задниц, держали женщину, сексуально одетую и сидящую на маленькой софе, которая стояла на платформе. Каждый из парней держал один угол платформы и нес ее непринужденно.

Шоу начиналось круто.

Женщина, лицо которой было прикрыта, скинула накидку, когда мужчины опустили диван на пол сцены.

— Божечки-кошечки, — прошептала я.

Это ж была Чача. Она была в образе греческой богини. Конечно же, представила себя как Афродита.

Я наблюдала за ее выступлением, то была своего рода сценка, что-то между стриптизом, драмой и комедией. Не хотела бы это замечать, но она была хорошей актрисой. Мужчины готовы были есть из ее покрытых блестяшками рук, и пялились на ее блестящие титьки. Все закончилось, когда Чача села на шпагат на свою чоча (прим. перев. с исп. вагина).